НА ПУТИ КО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

Г Л А В А   1.

МИРОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС 1929-1932 Г.

И ЕГО ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

29 октября 1929 г. на нью-йоркской фондовой бирже начался обвал ценных бумаг. В течение целой недели биржа напоминала безумную сцену лихорадочных попыток продать обесценившиеся акции, которые превратились в одно мгновение в клочки бумаги. Мировую капиталистическую систему охватил невиданный в истории экономический кризис. На фабриках наступил застой, строительство практически прекратилось. Миллионы вкладчиков потеряли свои накопления. В первый же год кризиса закрылись 5 тысяч банков. Производство встало. Города обезлюдели и превратились в призраки.

Общее сокращение промышленного производства в капиталистических странах составило в среднем 38 %, продукция сельского хозяйства уменьшилась на треть, объем торговли капиталистического мира упал до трети докризисного периода. Продолжительность кризиса была невиданной. Возникнув осенью 1929 г., он достиг пика своего развития лишь к середине 1932 г., но и после этого потребовалось два-три года для возвращения к нормальному уровню деловой жизни, хотя в ряде стран и после этого срока вплоть до второй мировой войны экономика оставалась нестабильной.

Исключительная разрушительная сила кризиса определялась причинами как экономического, так и политического характера. В годы войны оказались нарушенными традиционные мирохозяйственные связи, подверглись деформации торговые и финансовые отношения капиталистического мира. Россия, составляющая прежде важную часть мирового капиталистического хозяйства, оказалась изолированной и исключенной из системных связей мирового рынка. То же самое можно сказать об Османской империи.

Экономические условия первой мировой войны способствовали быстрому росту концентрации производства и капитала. На этой основе произошло новое громадное усиление позиций крупнейших финансовых и экономических объединений и их роли в хозяйственной жизни. Начиналась эпоха глобализации мировой экономики. В капиталистическом мирохозяйствовании все более ведущую роль играли многонациональные компании, распространявшие свою деятельность на десятки стран. Их деятельность определяла активность капиталистической экономики и они же стали решающей силой в определении внешней политики крупнейших государств. Их прибыли стали определять национальные и государственные интересы стран. Капиталистическая система оказалась не готовой к таким структурным изменениям, рухнул баланс мирового рынка и диспропорция между производством гигантских многонациональных компаний и узким мировым рынком привела к подрыву устаревшего механизма соотношения производства и потребления. В марксистской литературе этот феномен назывался нарушением соответствия производственных отношений производительным силам.

Финансовый и промышленный кризис переплетался с аграрным кризисом. Падение спроса на сельскохозяйственную продукцию привело к снижению цен на нее и массовому разорению фермеров. В целях сохранения цен на минимальном уровне уничтожались тысячи тонн мяса, сотни тысяч литров молока, зерна кофе выбрасывались в море или использовались для дорожного покрытия, запахивались пшеничные поля, сжигались посевы хлопчатника, вырубались фруктовые деревья. Все это при наличии огромного количества безработных, бездомных и голодающих.

Главное бремя экономического кризиса было возложено на трудящиеся массы. Безработица, поразившая почти все страны мира, не имела аналогов в истории. К началу 1932 г. армия безработных в крупнейших странах мира превысила 26 млн. человек, а с учетом занятых неполную рабочую неделю составила более 30 млн. человек. Фактически от безработицы, учитывая членов семей безработных, пострадало около 100 млн. человек. Социальная напряженность, вызванная безработицей, породила волну массового движения за улучшение экономического положения, сохранение и расширение социальных прав. За годы кризиса в 15 ведущих странах состоялось около 20 тыс. забастовок, в которых участвовало более 10 млн. человек.

По Европе и Америке прокатились массовые демонстрации голодных и безработных. Усилилось демократическое движение, т.е. выступления за права человека и расширение политических свобод. Наблюдался новый подъем национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах.

Кризис нанес глубокий ущерб ценностям частнособственнических отношений, подорвав доверие к руководству делового мира. Один ведущий американский экономист писал в 1932 г. "Легче поверить, что земля является плоской, чем представить, что частная инициатива сама собой может спасти нас"¹. Сильные мира сего дискредитировали себя в глазах общественности не только ответственностью за неспособность сохранить экономику на должном уровне, но и за многочисленные злоупотребления, которые обнаружились во время кризиса, оказавшиеся социально опасными. Общественности стали широко известны факты продажи акций по цене ниже рыночной стоимости "нужным" людям. Деньги акционеров шли на подкуп и обогащение узкого круга "своих" людей. Известный руководитель крупного американского бизнеса и политический деятель Джозеф Кеннеди, отец президента Джона Кеннеди, писал: "Вера в то, что люди, которые контролируют корпоративную жизнь Америки, руководствуются идеалами честного поведения, была разбита вдребезги"². Кризис доверия к частному капиталу, вызванный экономическим кризисом, привел к глубоким идеологическим изменениям. На волне экономической и политической депрессии, стали быстро развиваться и распространяться новые идеологические и политические течения. Наблюдалось усиление влияния идей коммунизма и социализма, укреплялись позиции СССР, Коминтерна и коммунистических партий в зарубежных странах. Большое впечатление производили успехи СССР в экономическом развитии. Четыре года мирового экономического кризиса сопровождались фантастическим индустриальным подъемом первой страны социализма. Крупнейшие мировые компании, отбросив идеологические предрассудки, делали солидные капиталовложения в экономику СССР.

Поиски выхода из кризиса привели к усилению государственного вмешательства в экономику и политическую жизнь и ускорению формирования государственно-монополистического капитализма, который активно пробивал себе дорогу еще в годы первой мировой войны. Государственно-монополистический капитализм усиливал роль крупных монополий и финансовых групп в политической жизни, оказывая воздействие на все стороны политической и социальной жизни.

В области международных отношений актуальной становилась ликвидация Версальско-Вашингтонской системы. Это подхлестнуло быстрый рост национализма, тоталитаризма и фашизма. В правящих кругах влиятельных государств возникают политические течения, требовавшие утверждения сильной единоличной власти, авторитарных форм правления, ликвидации демократических институтов и свобод личности, а также активного использования насилия в общественно-политической жизни.

В государствах с тоталитарным режимом широко культивировались милитаризм, выдвигались требования нового передела мира в соответствии с новым соотношением сил, всячески подогревались реваншистские страсти. Насилие, угрозы, агрессивные планы стали нормальным явлением в капиталистических странах.

Итальянский фашизм

Италия стала первым государством, где после первой мировой войны утвердилась авторитарная  форма  правления,   т.е.  форма правления, при которой абсолютная неограниченная власть принадлежит одному лицу. Она была названа фашистской от итальянского движения "фашизм", основанного Бенито Муссолини (1883-1945 гг.). Этот термин стал употребляться в отношении всех диктаторских режимов крайне правого направления, которые возникали между первой и второй мировыми войнами. Их всех объединял антидемократизм, антимарксизм, антипарламентаризм и часто антисемитизм. Они назывались корпоративными, это означало их стремление создать политическую систему, в которой была бы ликвидирована классовая и партийная борьба ради объединения нации в единое целое и сплочения в борьбе за единые национальные цели и идеи. Суть фашистской идеи Муссолини в 1931 г. определял так: "Фашистская концепция государства является всеобъемлющей и вне государства не может существовать никаких человеческих или духовных ценностей".

Фашистское движение, руководимое Муссолини, с самого начала объединяло недовольных решениями Версальской конференции, когда Италии было отказано в передаче Фиуме, северного порта в Адриатическом море. К нему стали впоследствии примыкать все реакционные элементы, напуганные размахом социалистического движения в послевоенной Италии. Национализм и антикоммунизм были, таким образом, изначальными корнями фашистского движения в Италии. Шумные кампании фашистов привлекли к ним внимание крупной буржуазии, которая видела в них единственных защитников их интересов и осуществления их неудовлетворенных потребностей экспансии. Постепенно они завоевали местные органы власти и получили 34 места в парламенте. Движение насчитывало уже сотни тысяч сторонников. У них уже была своя форма - черные рубашки (их называли "чернорубашечники"), свой устав, своя программа. Они были вооружены и создали по всей Италии обстановку страна и террора. Их террористические акты, убийства политических деятелей, избиения активистов других партий и просто несогласных с ними держали всю Италию в состоянии духовной депрессии. Муссолини становится самой популярной политической фигурой, его официально называли "дуче", в древнем Риме означавшем - вождь. Его слово практически превращалось в решающее в Италии, хотя в парламенте его партия не имела и 15 % мест.

В октябре 1922 г. фашисты, одетые в черные рубашки, начали марш на Рим. Король Виктор Эммануил III (1900-1946 гг.) под давлением крупных латифундистов, земельных баронов, финансовых олигархов и крупных промышленников отказался подписывать приказ об использовании армии против фашистов. Поддержка короля вдохновила Муссолини и по его приказу фашисты начали захватывать местные органы власти. 29 октября 1922 г. король телеграфировал Муссолини в Милан и пригласил его стать премьер-министром. На следующий день Муссолини прибыл в Рим уже как глава правительства и приветствовал своих сторонников как премьер-министр, когда они вступали вслед за ним в Рим.

Формально Муссолини вступил во власть вполне легально. Король обладал полномочиями назначать премьер-министра. Но за фасадом этих легальных действий лежала не вполне легальная угроза насильственного захвата власти фашистами. Это называлось прямым действием масс, т.е. чернорубашечников. Лидеры нефашистских партий своим бездействием открыли путь фашистам к власти, наивно полагая, что режим фашистов, как и все другие прежние, будет временным и вскоре сойдет со сцены. Однако, они не совсем поняли смысл происшедшего. Прежние режимы быстро исчезали потому, что приходили к власти благодаря закулисным маневрам и политическим сделкам. Муссолини пришел к власти на основе "прямого действия масс". Его привели к власти массы, и более ни с кем он делиться властью не собирался. Сам король стал называть его "дуче", т.е. вождем итальянского народа. Он легко разделался с оппозицией. 23 ноября король и парламент дали ему диктаторские полномочия, чтобы привести в порядок правительственные институты. На год. Но очень быстро он провел избирательную реформу, которая дала фашистам подавляющее большинство в парламенте, серией законов он получил полномочия править страной посредством "указов". В 1926 г. все политические партии были распущены и в Италии установилась однопартийная единоличная диктатура.

Внешняя политика итальянского фашизма отличалась агрессивностью и экспансионизмом. Италия считала себя обделенной страной, т.к. ей отказали в удовлетворении ее требований на Версальской конференции. Дуче обещал компенсировать эту неудачу. Внешняя политика должна была превратить Италию в империю с превращением Средиземного моря в "маре настра", т.е. внутреннее море Италии и захватом обширных колониальных территорий в Африке. Вся Италия должна была объединиться под националистическими знаменами и устремиться под руководством дуче на завоевание новой империи. Но Италия была слаба экономически, а в военном отношении была одной из самых отсталых в Европе и самостоятельно поставленные задачи внешней экспансии осуществить не могла. Рассчитывать она могла только на доброжелательного союзника, удачную внешнюю политику и близкие отношения с Францией и Англией. Италия стала важным источником агрессии и войны в Европе.

Спустя два года после прихода к власти, Муссолини проводит свою первую экспансионистскую акцию. В марте 1924 г. он насильственно присоединил свободный город Риека, расположенный на Адриатическом побережье. Европа молчала и дуче решил, что отныне ему все дозволено. Первый успех вдохновил его и разжег в Италии националистически-экспансионистскую энергию. В Италии нарастала мощная волна империалистических настроений, лозунгом которой стали слова: "Веди нас, дуче!" Италия начинала верить в божественное предназначение роли Муссолини. Начал формироваться культ личности диктатора. "Дуче всегда прав", - такое утверждение стало для Италии аксиомой.

Утверждение фашистской диктатуры в Германии

31 января 1933 г. президент Германии П.Гинденбург объявил лидера фашистской партии Гитлера  канцлером  страны,  вручив  ему, таким образом, всю полноту исполнительной власти. Нацисты пришли к власти. Германия, буквально, переменилась в одну ночь. За короткий срок были уничтожены все демократические учреждения, запрещены политические партии, арестованы политические лидеры,  не разделявшие национал-социалистических взглядов. Национал-социалистический режим воплощал реакционные идеи расизма, агрессивного национализма, воинствующего шовинизма, государственного терроризма. Беспримерная социальная демагогия должна была прикрыть самые черные стороны нового режима.

Запылали костры из книг, начались факельные шествия нового поколения тевтонских завоевателей, из страны изгонялись все демократические лидеры. Гитлер пришел к власти, имея в рейхстаге всего одну треть голосов. Подавляющее большинство в рейхстаге имели социалисты и коммунисты. Но СДПГ категорически отвергла идею о совместных действиях с коммунистами. Лучше Гитлер, чем Сталин - проповедовали их лидеры. Это пугало коммунистов, воздействовало на всю политическую ситуацию в Германии. Вся правящая рать Германии от ультраправых элементов до социалистов требовала вручить власть Гитлеру, который обещал искоренить марксизм и большевизм в Германии и во всем мире.

Легкость, с которой гитлеровцы добились доступа к исполнительной власти, объясняется огромной поддержкой крупной германской и мировой буржуазии. Ведь на выборах в ноябре 1932 г. нацисты получили всего 191 место в рейхстаге из 583, т.е. что-то около одной трети, и рассчитывать на должность канцлера им было трудно, и все же Гитлер стал канцлером. Общеизвестно, что германские промышленники с самого появления нацистской партии оказывали ей финансовую помощь. Такую же, если не большую помощь оказывали крупнейшие мировые концерны. Наиболее крупным из них был директор самой богатой в мире англо-голландской нефтяной компании Ройял-Датч Шелл Генри Детердинг. В 1921 г. состоялась первая встреча генерального директора сэра Генри Детердинга с Гитлером, который произвел на него "большое впечатление и он передал в его распоряжение 4 млн. гульденов. В 1931 г. он передал ему еще 55 млн. ф.ст.³

Генри Детердинг считался самым мощным и влиятельным предпринимателем мира и его примеру последовали и другие концерны мирового значения. Самое активное участие в финансовой поддержке Гитлера приняли американские предприятия и банки, связанные с банковскими группами Моргана и Рокфеллера, которые контролировали 90% американских финансов. Среди них выделялись такие гигантские концерны, как "Дженерал Моторс", "Дженерал электрик", "Форд", "Дюпонт" и др. Значительный вклад в финансирование нацистской партии внесли французские промышленники и финансисты. В частности, крупнейшая промышленная группа "Шнейдер-Крезо" передала лично Гитлеру в 1932 г. 3 тыс. золотых швейцарских марок. Между тем, группа Шнейдера контролировала в Чехословакии заводы "Шкода", директора которых, являясь немцами по происхождению, также оказали нацистам значительную финансовую поддержку.

Все мировые компании связывали с приходом Гитлера к власти надежду на создание единой Европы с единым рынком, что открыло бы огромные возможности для процессов глобализации и предотвращения в будущем кризисов, подобных 1929-1932 гг. Гитлер должен был установить "новый порядок" в Европе, в котором доминировали бы гигантские хозяйственные группы и монополии, Европа без государств, без таможенных границ, т.е. воплотить идею Бриана насильственным путем.

Известно, что капитализм может развиваться при любых формах государственного и политического устройства, он везде найдет путь к расширению сферы приложения капитала. Фашизм представлялся в 30-х годах почти идеальным средством для выхода из кризиса. Здесь на военизированных предприятиях устанавливался принудительный труд без профсоюзов, трудового законодательства, администрированием трудовых отношений. К тому же мировые властители видели в фашизме удобное орудие для борьбы с нарастающим революционным движением в Европе. Железной рукой нацизм должен был искоренить марксизм в новой Европе. Фашистская Германия в будущем должна была возглавить новый крестовый поход против СССР. Это была главная мотивация помощи мирового капитала прихода Гитлера к власти и поддержки его плана.

На деньги крупнейших мировых компаний содержалась стотысячная армия войск СС, ударные отряды СА, мощный пропагандистский аппарат, многочисленные сборища нацистской партии и др. Пропагандистский аппарат нацистской партии обладал огромной массой газет, журналов, издательств, в его распоряжении была и крупнейшая киностудия "Уфа", радиостанции. Нацистская партия в 1932 г. насчитывала около миллиона членов. Все это содержалось на деньги германского и мирового капитала.

В Германии к власти пришел канцлер, который открыто провозгласил своей главной внешнеполитической целью ликвидацию Версальских соглашений, вооружение и политическую экспансию. Но западные демократии проявили удивительное спокойствие и не видели необходимости в принятии мер предосторожности. Наоборот, Г.Киссинджер считает, что некоторые британские дипломаты считали, что Гитлер "представлял большую надежду на мир, чем менее стабильные правительства, которые предшествовали ему"⁴. Британский посол в Берлине Фиппс в избытке радости доносил в Лондон: "Подпись Гитлера будет обязывать всю Германию, как ни одну другую Германию в прошлом". В европейской дипломатии наступила эпоха двойных стандартов. С одной стороны, интересы сильных мира сего, т.е. крупных промышленников и финансовых олигархов требовали сговора с Гитлером и выработки общих условий сосуществования, а с другой стороны, национальные интересы, т.е. национальный суверенитет, защита демократических ценностей, территориальной целостности требовали принятия мер против действия агрессивной политики нацистов. Руководство западных держав стремилось охладить антифашистский настрой общественности и проявляло сдержанность в оценке фашистской угрозы. Лидер консервативной партии и премьер-министр Англии Стенли Болдуин провозглашал: "Если бы оказалось, что Германия перевооружается, тогда возникла бы новая ситуация и Европа должна быть к ней готова. Если бы такая ситуация возникла, правительство Его Величества должно отнестись к ней очень серьезно, но такая ситуация пока не предвидится"⁵. Руководители западных держав, конечно, не заблуждались насчет действительных намерений Гитлера, но свои народы и общественность они сознательно вводили в заблуждение, пытаясь заверить, что ситуация не такая уж опасная, как представляется коммунистам и Коминтерну.

"Новый курс" в США

Почти одновременно с приходом Гитлера к власти  сменилась и администрация в США. Тяжелое экономическое потрясение в 1929-1932 гг. вызвало необходимость перемен в английской внутренней и внешней политике. Страна оказалась на краю экономической и социальной катастрофы и требовались срочные меры не только для ликвидации последствий кризиса, но и создания условий продвижения вперед и адаптации к новым условиям, сложившимся на мировом капиталистическом рынке. На выборах 1932 г. победу одержал представитель демократической партии Фр.Д.Рузвельт (1882-1945 гг.).

Тридцать второй президент США был одной из самых выдающихся личностей в мировой политике. Вопреки конституции США, позволяющей избирать лишь на два срока, Ф.Рузвельт избирался четыре срока подряд (1932, 1936, 1940 и 1944 гг.). Он скончался в апреле 1945 г. в возрасте 63 лет, войдя в историю США как президент, определивший "новый курс" во внутренней политике, обусловивший восстановление США, и как политический деятель мирового значения, сыгравший выдающуюся роль в разгроме гитлеровской Германии во второй мировой войне.

Он был представителем финансовой группы Морганов, которая поддерживала его инновации. Получив блестящее образование в Гарвардском и Колумбийском университетах, он имел широкие связи с американской либеральной элитой, выступавшей за либеральные реформы в стране. В марте 1933 г., когда он вступил в Белый дом, в стране было 13 млн. безработных и почти все банки были закрыты. Голодные походы ветеранов, многотысячные стачки рабочих, разорение фермеров требовали осуществления программы, направленной на восстановление и развитие экономики. С помощью либерально настроенных ученых и политиков ему удалось разработать "новый курс", представлявший собой ряд законопроектов, которые должны были вытянуть страну из "великой депрессии".

С осуществления "нового курса" Рузвельта в американской политической и социальной жизни начинается тенденция либерализма. Он основывался главным образом на активной роли государства в сфере экономики и социального обеспечения. Против либерализма выступал консерватизм, сторонники которого противились всему тому, что, по их мнению, "разрушало личную свободу" в результате быстрого роста государственного аппарата и его вмешательства в частнокапиталистическую экономику. "Новый курс" способствовал формированию и идеологии "неолиберализма", в основе которого лежала идея активного использования государства для укрепления капиталистического способа производства с помощью социально-экономических реформ и усиления социального законодательства. С помощью налогообложения Ф.Рузвельт усилил значимость государственного бюджета, который был использован на создание государственных и общественных работ, сооружение шоссейных дорог и аэродромов, утверждение таких смешанных предприятий как программа долины реки Теннесси. "Новый курс" активно внедрял социальную защиту трудящихся (здравоохранение, пособия различного типа, народное образование), устанавливал новые налоги на богатых, контроль над банками и широкую программу работ для снижения безработицы. Практически "новый курс" внедрял законным путем регулирование экономики.

Большое значение в программе "нового курса" имела милитаризация экономики и расширение производства вооружения, способствовавшее сокращению безработицы. Вызванный наращиванием военного производства рост занятости растворил огромную армию безработных и придал "новому курсу" блеск успешного реформирования и модернизации рыночной экономики. В начале тридцатых годов был разработан специальный военный план - план промышленной мобилизации. По нему предполагалась коренная перестройка американской промышленности в соответствии с военными нуждами. Многочисленные промышленники и финансовые круги поддерживали милитаризацию экономики. Европа наращивала военные заказы и производство вооружения сулило громадные прибыли. На этой основе складывался военно-промышленный комплекс, т.е. союз промышленности и военных, интересы которого определяли важнейшие направления внутренней и внешней политики. В США была принята огромная программа перевооружения, которая оживила американскую экономику. Война в Европе могла послужить мощным катализатором развития американской промышленности и США делали все, чтобы европейский конфликт перерос в широкомасштабную европейскую войну.

Ф.Рузвельт добился огромной популярности в стране. В 1936 г. он победил на выборах с огромным перевесом. Заслуженный авторитет позволил ему искусно использовать его в формировании приоритетных направлений во внешней политике, где он также добился важных перемен, значительно повысивших международный авторитет и значимость в мировой дипломатии США. Ф.Рузвельт создал узкий круг советников, которые разрабатывали для него приоритетные программы по главным внешнеполитическим направлениям. Его главным советником по европейским вопросам был Корделл Хелл, выдающийся дипломат и политик Генри Моргентау был главным внешнеполитическим советником, среди других советников следует отметить Гарри Гопкинса, который стал наиболее близким советником после начала войны в Европе, посол на Кубе Самнер Уэллс, Уильям Буллит, бывший советник президента В.Вильсона по российским вопросам.

В первые годы президентства Ф.Рузвельт занимался главным образом             внутренними проблемами и внешнеполитические приоритеты были также связаны прежде всего с восстановлением американской экономики, поисками рынков для американской промышленности, дополнительных источников сырья, расширения торговых связей с другими странами. В связи с этим центральное место в его внешней политике занимала Латинская Америка. Корделл Хелл являлся ведущим специалистом в формировании отношений со странами, расположенными на этом континенте. Доктрина Монро "Америка для американцев" была изменена и сформулирована как "политика доброго соседа". В своей инаугурационной речи он говорил: "В области внешней политики я буду проводить политику доброго соседа - соседа, который полон решимости уважать себя и именно потому он уважает права других"⁶. Политика США в западном полушарии не изменилась по сравнению с началом двадцатого века, когда она была основана на насильственных действиях, связанных с интервенцией и утверждением своих служебных режимов. Господство США было бесспорным и Ф.Рузвельт мог позволить перейти от односторонних отношений с южноамериканскими государствами к созданию многосторонних коалиций и союзов, которые позволяли бы представить США в качестве доброго соседа, оказывающего добрые услуги. Американские войска были выведены из Гаити и Никарагуа, но на Кубе и Гуантанамо была создана мощная военно-морская база, которая контролировала всю южную Атлантику.

На седьмой международной конференции американских государств в Монтевидео в декабре 1933 г. К.Хелл подписал конвенцию, в которой говорилось, что "ни одно государство не имеет право вмешиваться во внутренние или внешнеполитические дела другого государства". Это было юридическим и политическим признанием суверенитета южноамериканских государств. Вместе с тем, К.Хелл настаивал на включении в конвенцию право наций на самооборону, которая давала бы США право на интервенцию "по закону наций общепризнанных и общепринятых". Конференция отвергла такое право за США и Рузвельт спустя два дня после конференции вынужден был публично заявить, что "противодействие вооруженной интервенции отныне является ясно выраженной политикой США". Ответственность за оборону западного полушария отныне становилась правом всех государств Южной Америки. Это ни в коем случае не ограничивало право США самолично действовать в вопросах обороны южноамериканских государств, но теперь они могли выступать от имени всех государств.

Самой сложной и деликатной внешнеполитической проблемой для Рузвельта стали отношения с Советским Союзом. В течение 15 лет США упорно не хотели признавать СССР. Вся парадоксальность положения заключалась в том, что крупные американские компании имели широкие деловые отношения с социалистическим государством и сыграли немалую роль в индустриализации страны. Первые крупные индустриальные предприятия - Днепрогэс, Сталинградский тракторный завод, Московский автомобильный завод и др. были построены при техническом и финансовом содействии "Дженерал электрик" и "Дженерал Моторс". Отсутствие дипломатических отношений стало главным препятствием в развитии экономических отношений между двумя странами. Мировой экономический кризис, который не затронул Советский Союз, заставил деловые круги США поставить вопрос о признании Советского Союза. Лидеры американского большого бизнеса начали говорить об огромных возможностях этой страны. Антикоммунизм довлел над США со времени победы Октябрьской революции и он был главной причиной враждебности американских правящих кругов к Советскому Союзу. Однако, после мирового кризиса положение изменилось радикально. СССР восстановил экономику и начал индустриализацию экономики. Доведение добычи нефти в Баку до довоенного уровня стало доказательством платежеспособности страны.

Но появился и ряд других доводов для изменения отношения к СССР. Действия Японии на Дальнем Востоке вызвали повышенную тревогу в США и внешнеполитические эксперты Ф.Рузвельта пришли к заключению, что СССР должен вернуться в "большую политику" для восстановления баланса сил в мировой политике. По указанию Ф.Рузвельта, в октябре 1933 г. в Вашингтоне начались секретные переговоры между Буллитом и главой Советского Информационного бюро о восстановлении дипломатических отношений. В результате переговоров Председателю ВЦИК М.И.Калинину было направлено предложение о продолжении переговоров на более высоком официальном уровне. Советское правительство положительно ответило на предложение и вскоре в Вашингтон был направлен народный комиссар по иностранным делам М.М.Литвинов (1876-1951 гг.). Ф.Рузвельт лично вел переговоры с советским представителем. Они происходили в Белом доме. Переговоры были трудными. Оба понимали, что вопрос дипломатического признания - вопрос решенный, но стремились добиться наиболее благоприятных условий для собственной страны. Литвинов добивался сначала признания Советского Союза, а затем вести переговоры по другим вопросам, Ф.Рузвельт же считал наоборот - сначала переговоры по общим вопросам, а завершить их дипломатическим признанием. Он считал, что признание, предшествующее переговорам, отдало бы Литвинову главную козырную карту.

Переговоры продолжались с 7 по 16 ноября 1933 г. и лишь вечером 16 ноября было подписано соглашение о дипломатическом признании СССР США. Первым послом США в СССР был назначен В.Буллит, ближайший советник Рузвельта. Советский Союз вступил в ряд великих держав с решающим голосом в мировой политике. Рузвельт рассчитал все правильно. В Азии появился потенциальны союзник против Японии, а в Европе в политические игры был введен еще один игрок, который значительно менял соотношение сил в европейском конфликте. В Европе образовались три дипломатических центра - запад: Англия и Франция, центр: Германия, Италия (фашистские государства) и восток: Советский Союз. Американская дипломатия добивалась установления соответствующего баланса сил, при котором можно было легко играть на противоречиях этих групп. Антикоммунизм был проклятием Америки в ХХ столетии. В начале двадцатых годов он был практически господствующей идеологией в стране и стал фактически образом мышления и жизни. Все коммунистические и социалистические организации были уничтожены. Признание СССР в этих условиях и установление с этой страной дипломатических отношений было актом большого личного мужества Ф.Рузвельта и его окружения, а также глубокой политической прозорливости.

СССР в мировой политик в 30-х годах

Дипломатическое признание США Советского Союза было индикатором тех глубоких  изменений, которые происходили в международных отношениях в конце 20-х и начале 30-х годов. СССР становился мировой державой, активно влиявшей на мировую политику. Во всяком случае это была уже не та страна, которой можно было пренебрегать и игнорировать. Его международный авторитет год от году становился выше, его инициативы в мировой политике находили все большую поддержку мировой общественности, его признали большинство государств мира и признание США было дополнительным эффектным доказательством, что он стал в ряд с ведущими мировыми державами.

Решающей причиной таких перемен стали поразительные успехи СССР в экономическом, культурном и социальном развитии. Закончив в 1927 г. восстановление разрушенной гражданской войной и интервенцией экономики, Советский Союз в 1929 г. приступил к индустриализации страны. За период первой пятилетки в СССР было построено 1,5 тыс. заводов (1929-1932 гг.), за вторую пятилетку (1933-1937 гг.) - 4,5 тысячи. Среди построенных предприятий были такие индустриальные гиганты как Днепрогэс, Сталинградский тракторный завод, автомобильные заводы и др. Длина транспортных линий выросла с 1927 по 1940 гг. в два раза. За пять лет (1928-1933 гг.) СССР из страны аграрной превратился в индустриальную. Были созданы новые отрасли промышленности, такие как станкостроение, автомобильная, тракторная, химическая, авиационная, производство синтетических волокон. Большое значение имело достижение хлопковой независимости, позволившее быстро развить текстильную промышленность. Была создана новая металлургическая база на Урале в результате образования Урало-Кузнецкого комбината. Заложены основы новой мощной нефтяной базы в Казахстане, Башкирии. СССР напоминал гигантскую строительную площадку, которая поражала воображение мировой общественности.

Экономический подъем СССР позволил создать довольно сильную по тому времени армию. Промышленность создавала современное вооружение.

По абсолютным объемам промышленного производства СССР в конце тридцатых годов вышел на второе место в мире после США (в 1913 г. - 5-е место) и стал одной из трех-четырех стран, способных производить любой вид промышленной продукции, доступной в то время человечеству. В 1933 г. СССР выплавлял 12,5 млн. чугуна, обогнав Англию и Францию. Повысилось материальное благосостояние населения.

Еще более поразительными были достижения в области культурной революции. Благодаря принятым мерам, все граждане получили возможность бесплатно учиться в школах, вузах, техникумах. Рабочие и крестьяне получили возможность обучаться на рабочих факультетах, дававших право бесконкурсного поступления в высшие учебные заведения. Сформировалась собственная советская интеллигенция, кадры инженеров, учены, артисты, художники, писатели. Произведения советских писателей стали широко известны во всем мире. В середине тридцатых годов в СССР была ликвидирована неграмотность.

Достижения СССР в экономическом, социальном и культурном строительстве были восторженно встречены во всем мире. На фоне крушения западных ценностей, упадка культуры, экономического коллапса развитие социалистического государства рассматривалось как проявление преимуществ нового общества, новой системы над рыночной экономикой. Американский писатель Линкольн Стеффенс писал после посещения Советского Союза в 1934 г.: "Я видел будущее и оно работает". Беатриса и Сидней Веббы, Бернард Шоу, активисты Фабианского общества говорили о "новой цивилизации" в Советском Союзе. Советский Союз становился не только важным субъектом международного права, но и одним из крупных мировых культурных центров.

СССР и капиталистические страны были государствами с противоположным мировоззрением, разным миропониманием. У советских руководителей еще живы были в памяти интервенция иностранных государств, вмешательство в гражданской войне, попытки изоляции, постоянные угрозы, убийства советских представителей, организация антисоветских провокаций. Но изменение мировой ситуации, потребности мирного сосуществования, делового сотрудничества во многом изменили идеологические мотивы в политике советского руководства. От концепции мировой революции советское руководство перешло к концепции построения социализма в одной стране, предусматривающее в течение длительного исторического периода мирное сосуществование социалистического государства с капиталистическим окружением. Основной стратегической задачей руководства Советского Союза было использовать опыт, материальные возможности капиталистических государств для построения развитого, богатого социалистического общества с обеспечением высокого уровня своих граждан. СССР был страной с безграничными возможностями и огромным емким рынком, который мог бы решить проблему перепроизводства стран капиталистического мира. Крепкие экономические отношения между ними могли бы послужить взаимному благу и процветанию и в то же время стали бы лучшим путем укрепления их политических отношений и взаимного доверия. Однако западные державы, в первую очередь Франция и Англия не сделали каких-либо шагов, чтобы свернуть с проторенной антисоветской, антикоммунистической дорожки на путь реалистической оценки политической ситуации. В течение всех тридцатых годов они занимали позиции неприятия Советского государства.   

На XVII съезде ВКП(б) в январе 1934 г. И.Сталин отметил важные сдвиги в международных отношениях Советского Союза. Они касались в первую очередь заключения пактов о ненападении с Финляндией, Польшей, Францией, Италией, балтийскими государствами, обеспечивших безопасность западных границ Советского государства. Эти пакты наметили процесс сближения взаимных позиций и расширения сотрудничества. В речи Сталина не было идеологической ограниченности, наоборот, вся она была пронизана духом прагматизма и сотрудничества. Он отверг мнение, что установление фашистской диктатуры в Германии может помешать развитию мирных деловых отношений между СССР и Германией. "Если интересы СССР требуют сближения с теми или иными странами, не заинтересованными в нарушении мира, мы идем на это дело без колебаний"⁷.

В центре внимания внешней политики Советского государства находилась Германия. С ней были налажены тесные деловые отношения, германские предприниматели охотно предоставляли кредиты, в Германии обучалось целое поколение советских инженеров и конструкторов. Приход фашистов к власти насторожил советское руководство. Гитлер не скрывал своих идей по полному уничтожению коммунистов и искоренению марксизма в Германии и во всем мире. Советское руководство также не скрывало своего враждебного отношения к фашизму, считая его антигуманным, реакционным, расистским режимом.

Однако, 23 марта 1933 г. в зале берлинского оперного театра Кролла на заседании рейхстага Гитлер произнес свою знаменитую речь о внешней политике третьего Рейха. В той части речи, которая касалась Советского Союза, он сказал, что желает установления "дружественных отношений с великим восточным соседом при условии, что не будет вмешательства с его стороны во внутренние дела Германии". Более того, Гитлер хотел дать доказательства искренности своих слов, оказав важную услугу в вопросе об отсрочке по платежам по долгосрочному кредиту. Гитлер дал согласие банкам и предприятиям на отсрочку платежей Советского Союза и тем облегчил дальнейшее экономическое сотрудничество германских концернов с Советским государством. Этот шаг со стороны Гитлера стал основанием для советского руководства более гибкого и практичного отношения к фашистской Германии. Фашизм не мог быть препятствием к развитию отношений делового сотрудничества, несмотря на противоположность идеологических основ.

Вместе с тем, Советское государство широко использовало Коминтерн как в качестве средства пропаганды коммунистических и советских идей, так и в качестве политического оружия борьбы против фашизма.

Коминтерн в борьбе против фашистской угрозы

Фашистская угроза активизировала мировое общедемократическое движение против   фашистской   угрозы,     за  мир   и народную демократию, которое объединило в своих рядах широкие массы людей. Естественно, что оно включало в себя и массовые организации, выступавшие за социальную справедливость, права человека, культурные ценности. Поиск путей сплочения антифашистских сил привел к созданию организованных антифашистских выступлений. В июне 1933 г. в парижском зале Плейель состоялся Европейский антифашистский конгресс, в работе которого приняли участие коммунисты, социалисты, представители всех профсоюзных течений и антифашистской интеллигенции. На конгрессе был создан Центральный комитет, выступивший инициатором проведения массовых антифашистских кампаний. Спустя два месяца он объединился со Всемирным комитетом за мир, созданным на международном антивоенном конгрессе в Амстердаме в 1932 г. Движение "Амстердам-Плейель" стало первым успешным антивоенным, антифашистским, демократическим движением мирового масштаба. Оно приобрело характер общедемократического движения, в котором слились в борьбе против фашизма все прогрессивные демократические движения. В нем участвовали выдающиеся писатели, композиторы, ученые, художники. Романтика борьбы против фашизма привлекала в его ряды широкие массы рабочих, мелкой буржуазии, молодежи.

В первых рядах борьбы против фашизма были коммунистические партии. В июле 1934 г. Французская Коммунистическая партия вступила в соглашение с французскими социалистами о единстве действий против фашизма. В октябре 1934 г. лидер французских коммунистов М.Торез обратился к партии радикалов с предложением объединиться на основе Народного фронта борьбы "за хлеб, свободу и мир". С инициативой создания Народных фронтов выступили также компартии Италии и Испании.

В июле-августе 1935 г. в Москве состоялся VII конгресс Коминтерна. На нем присутствовали представители компартий 76 стран, а также ряда международных организаций. Конгресс дал оценку фашизму как социальному и политическому явлению, определив его как орудие самых агрессивных кругов монополитистической буржуазии, добивающейся мирового господства. Конгресс разработал политику антифашистского народного фронта, которая должна была основываться на общедемократических, антифашистских лозунгах, а также включать социально-экономические требования, отвечавшие интересам различных категорий широких масс трудящихся. Борьба за социализм связывалась с борьбой за демократию. Коммунисты выступали защитниками и сторонниками расширения буржуазно-демократических свобод. Борьба против фашизма становилась общедемократической фазой борьбы за достижение конечных целей революционного движения.

Конгресс выдвинул программу борьбы за мир. Коммунистические партии должны были придать борьбе за мир самый широкий всенародный характер. Коминтерн призывал коммунистические партии мобилизовать на эту борьбу широчайшие массы, многочисленные организации пацифистов, молодежи. Конгресс определил главным источником военной опасности германский фашизм. Он угрожал существованию целых народов и государств. Это позволило Коминтерну сделать вывод о возможности национально-освободительных войн в Европе. В первую мировую войну Ленин и большевики объявили войну империалистической и участие в ней - преступлением против собственного народа. Социал-демократы, выступавшие в защите отечества, были объявлены предателями рабочего класса. Теперь положение менялось, коммунисты обязаны были воевать против фашизма, защищать отечество, быть патриотами и бороться за суверенитет своего государства. Это было не только теоретическим отступлением от ленинизма, но и поворотом в мировой политике. Всякая попытка договориться с фашизмом и пойти ему на уступки получала четкое и емкое определение "коллаборационизма" (т.е. сотрудничества) и клеймилось как преступное пособничество.

С каждым годом мир получал все новые доказательства преступного характера гитлеровского режима. Расизм, антисемитизм, геноцид, концлагеря, газовые камеры становились символами фашизма и вызывали возмущение во всем мире. Коммунисты оказывались правыми, их пропаганда, направленная на разоблачение фашизма, возбуждала ненависть и страсть к борьбе. Борьба против фашизма стала романтикой тридцатых годов и участие в ней людей самых различных политических взглядов, мировоззрений, социальных прослоек стало делом славы и чести. Антифашизм стал доминирующей идеологией в мировом общественном мнении и ведущей идеей демократии и национального сознания. Борьба против фашизма стала борьбой демократии против тирании, человеконенавистничества. Правительства Англии и Франции обязаны были в своей внешней политике учитывать новые реалии, появившиеся в мировой политике - мировое общественное мнение.

Г Л А В А   2.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ГИТЛЕРОВСКОЙ ГЕРМАНИИ.

ДИПЛОМАТИЯ ШАНТАЖА, ОБМАНА И ВЕРОЛОМСТВА

С приходом Гитлера к власти 30 января 1933 г. в Германии утверждается третий рейх, т.е. третья империя, которая, согласно гитлеровской пропаганде, должна была просуществовать тысячу лет. Она просуществовала двенадцать лет и четыре месяца, но за этот мимолетный, с точки зрения истории, период вызвала на земле потрясения более мощные и разрушительные, чем любая из существовавших ранее империй. Германия покорила практически всю Европу от Атлантики до Волги и от Северного моря до Средиземноморья, разрушив тысячи городов и селений, уничтожив материальные ценности, которые народы, проживавшие здесь, накапливали тысячи лет. На оккупированных территориях царили террор и страх, а по масштабам истребления народов и уничтожения человеческой личности гитлеровская тирания превзошла самых диких злодеев предшествовавших веков.

Гитлер подчинил себе Германию без малейшего труда, а фашизм превратил ее в орудие своих преступных замыслов против человечества. В течение года были ликвидированы все политические институты и организации, считавшиеся несовместимыми с нацистской программой. Все средства массовой информации, не носившие печати фашистской свастики, были закрыты.

Внутренняя политика проводилась по программе "сплочения нации". Она предусматривала полное искоренение какой-либо другой идеологии и прежде всего марксистской. Провокационный поджог рейхстага, организованный самими же гитлеровцами, привел к уничтожению всех активных членов Коммунистической партии. По требованию Гитлера, Гинденбург в тот же вечер подписал декрет: "Об охране народа и государства". По нему Гитлер получал чрезвычайные полномочия, т.е. безграничную власть. Он оставался юридической основой политики террора и тотальной диктатуры, продолжавшейся 12 лет. Основная часть коммунистов оказалась в тюрьмах и концлагерях. Туда же отправились и социал-демократы. Массовые расстрелы, пытки и истязания в тюрьмах стали обычной нормой. Профсоюзы были разгромлены и разогнаны.

На полную мощь работала пропагандистская машина по извращению сознания молодежи. Она должна была воспитать из немецкой молодежи свирепых и беспощадных воинов-тевтонов, которым была чужда жалость, эмоции, моральные и нравственные ценности. Проповедовался культ войны и победы. Культ смерти. Утверждался новый рыцарский орден - эсэсовцы. На их флажках красовались черепа со скрещенными костями. Повсюду развешивались плакаты с изображением немецкого солдата, утверждающего флаг со свастикой во всем мире. Государственный аппарат подвергся основательной чистке: сотни тысяч служащих, замеченных в малейшем отклонении от гитлеровской идеологии, были заменены "партайгеноссе" в коричневых мундирах. В отношении внутренней оппозиции применялась лишь одна мера - физическое уничтожение.

Автономия германских земель, утвержденная Вецмарской конституцией, была аннулирована. Первым было разогнано правительство Баварии, где был установлен нацистский режим. Во всех землях, кроме Пруссии, где прочно утвердился Геринг, были распущены ландтаги и назначены губернаторы рейха, которые подчинялись лично Гитлеру. Древняя федеральная структура Германии была ликвидирована.

3 сентября 1933 г. на съезде фашистской партии в Нюрнберге Гитлер изложил свою теорию о немцах как расе господ, которой должны были подчиняться все остальные народы. Она предполагала, что существование германской расы, состоящей из арийцев, является исходным и естественным положением современной истории. Раса породила германский народ и, ведя свое начало от нее, народ живет и развивается как организованное объединение. Расы делятся на высшие и низшие. Законом природы является господство высшей расы над низшей. Арийцы являются по характеру крови высшей расой и остальные расы должны подчиниться ей. Арийская раса была и остается главной представительницей культурного развития человечества. Человечество может развиваться лишь при господстве арийской расы.

Эта доктрина неизбежно вела Германию к агрессивной войне и систематическому использованию преступных методов ее ведения. Утверждение абсолютного превосходства арийской расы давало гитлеровцам возможность присваивать себе право игнорировать международное право, проповедовать культ насилия, оправдывать использование войн в интересах германской расы. Арийская раса должна была постоянно усиливаться за счет рас, которые подлежали уничтожению.

Война должна была стать тотальной, жестокой, беспощадной, безжалостной и внушить страх другим народам, заставить их покориться перед неотвратимостью победы арийской расы. Каждый народ должен осознавать историческую неизбежность своего подчинения арийцам. Германия должна была отвоевать "потерянные в 1919 г. территории". Затем Германия должна была стремиться увеличить германскую территорию в самой Европе. Границы 1914 г., по мнению Гитлера, были "недостаточны", их необходимо было расширить, включив в рейх "всех немцев", начиная с австрийцев. После восстановления Великой Германии национал-социализм должен был приложить усилия к тому, чтобы "обеспечить расе, которая составит государство, средства существования на этой планете".

Эти цели, говорил Гитлер в докладе в Нюрнберге, не могут быть достигнуты без войны. Было бы невозможно, добавлял он, добиться восстановления границ 1914 г. "без кровопролития". Тем более, было невозможно приобрести жизненное пространство без подготовки к "вооруженной схватке".

"Германия должна была искать приобретения новых территорий в Восточной Европе за счет России и лимитрофных государств. Мы порываем с традиционным стремлением германцев на юг и запад Европы и обращаем взор на Восток". Но прежде, заявлял Гитлер, необходимо уничтожить стремление Франции к гегемонии и "раз и навсегда объясниться с этим заклятым врагом". "Уничтожение Франции позволит Германии приобрести затем территории на Востоке". Сведение счетов на Западе - только прелюдия. Его можно рассматривать исключительно как прикрытие германского тыла с целью расширения территории рейха в Европе.

В будущем, рассуждал Гитлер, когда Германия добьется своих целей, необходимо воспрепятствовать существованию поблизости от ее территории "военной державы", которая могла бы соперничать с ней. Германия должна была противодействовать "всеми средствами" созданию государства, которое смогло бы приобрести такую мощь, и, если такое государство уже существует, Германия должна была "уничтожить" его. Гитлер рекомендовал своим "партайгеноссе": "Никогда не допускайте образования в Европе двух континентальных держав. Рассматривайте любую попытку создать у границ Германии другую мощную державу, даже если это государство будет способно лишь в будущем достигнуть мощи, как нападение на Германию".

Война в целях отвоевания территорий, потерянных в 1919 г., достижения европейской гегемонии, приобретения жизненного пространства, наконец, война против всякого государства, которое стало бы или могло стать противовесом гегемонии рейха - таковы были основные направления его внешней политики. С первых же дней прихода к власти национал-социализм не отступал ни перед какой возможностью войны, связанной с применением его теорий. Он и стремился скрывать их.

Руководствуясь расовой теорией, нацизм пришел к утверждению своего права полностью истреблять народы, которые, по мнению его теоретиков, рассматривались как враждебные или приходящие в упадок. Это же относилось к нациям или группам способных оказать сопротивление Германии. Ликвидации подлежали все те, кто каким-либо образом мог противиться новому порядку и германской гегемонии. Таким образом планировалось обеспечить полное господство над соседними народами, которые предполагалось довести до состояния бессилия, а ресурсы и рабочую силу использовать в интересах рейха, сами народы обратить в рабство.

Все моральные понятия, в соответствии с которыми войну стремились сделать более гуманной, были признаны, безусловно, устаревшими. Более того, были признаны устаревшими все международные конвенции, которые должны были хоть в какой-нибудь мере смягчить зло войны. Завоеванные народы должны были добровольно или по принуждению содействовать победе Германии как своими материальными ресурсами, так и своей рабочей силой. Немецкие газеты писали: "Тотальная война закончится полной победой. Под полной победой подразумевается полное истребление побежденного народа, его окончательное исчезновение с исторической сцены".

Судьба еврейского народа свидетельствует, какими жесткими варварскими средствами гитлеровцы стремились достичь этих целей. В марте 1934 г. Гитлер подписал указ "об окончательном решении еврейского вопроса (холокост)", т.е. его истреблении. Во всех оккупированных странах эта директива систематически претворялась в жизнь. Гитлеровцы уничтожили 7,5 млн. евреев, т.е. 2/3 всего еврейского населения. В Польше в 1933 г. проживало 3,5 млн. евреев, а в 1945 г. осталось всего 50 тыс. человек, в Чехословакии из 315 тысяч осталось всего 44 тыс. человек. Для физического истребления народов было создано 15 концлагерей (лагерей смерти), где в газовых камерах, крематориях, научных лабораториях уничтожали людей. Таким путем в Бухенвальде (созданном уже в 1933 г.) было уничтожено 1 млн. 350 тыс. человек, а в Дахау, созданном в 1934 г., уничтожено 1 млн. 200 тыс. человек. Волосы умерщвленных женщин шли на изготовление подушек и перин, золотые и серебряные зубы вырывались, из кожи голов делались статуэтки, которыми украшались дома немцев, лишний раз подчеркивая, что они господствующая раса, которой позволено все.

Уничтожение людей стало безотходным производством. Кости людей шли на удобрения, из кожи делались всевозможные женские сумки, портфели для школьников. Все людское становилось сырьем для производства. Преступления нацистов были столь ужасающими и масштабными, изощренными и безжалостными, что главный обвинитель от США на Нюрнбергском процессе над главными фашистскими преступниками Р.Х.Джексон, касаясь их преступлений, говорил: "Наше доказательство будет ужасающим, и вы скажете, что я лишил вас сна. Но именно эти действия заставили содрогнуться весь мир и привели к тому, что каждый цивилизованный человек выступил против нацистской Германии. Германия стала одним обширным застенком. Вопли ее жертв были слышны на весь мир и привели в содрогание все цивилизованное человечество"⁸.

Западные демократии и демократы, лидеры великих европейских держав были хорошо осведомлены об этих преступлениях гитлеровцев против человечества, но, к сожалению, слишком поздно поняли, что германская угроза обрушится прежде против них. Практически шесть лет они мирились с этим чудовищным злом и разбоем, рассчитывая использовать его как ударную силу против Советского Союза. Гитлер обманул их бдительность своими неоднократными высказываниями о своем намерении уничтожить марксизм и коммунизм, превратить Советскую Россию в колонию германских юнкеров и монополистов. Больше всего заботились западные державы о своих колониях и Гитлер сумел убедить их, что не намерен добиваться возвращения своих африканских колоний. Этого было достаточно для лидеров Запада. Они предоставили ему свободу действий на Востоке. Так родилась политика умиротворения, которая заключалась в уступках Гитлера в восточной и центральной Европе, рассчитывая тем самым удовлетворить растущие аппетиты германских промышленников. Западные державы имели полную возможность остановить его еще в начале его экспансии, но остановить - означало крах гитлеровского режима, который держался главным образом на успехах внешнеполитического разбоя, а экономика держалась на использовании рабского труда населения оккупированных территорий. Германия была капиталистической страной с рыночной экономикой, которая была частью всемирной капиталистической системы. Опыт фашистской Германии показал, что капитал может успешно развиваться как при демократическом, так и при тоталитарно-фашистском режимах. Это подтверждает также опыт фашистской Италии, франкистской Испании и пиночетовского Чили.     

Капиталисты и финансовые олигархи Франции, Англии, США, Чехословакии, Испании и Италии имели самые тесные связи и кризис 1929/32 гг. заставил их усилить глобальные процессы формирования мировой экономики и интеграционные тенденции капиталистической системы. Крах Германии означал бы новые социальные, политические и экономические потрясения в западном мире. Фашизм был их надежным щитом. Кроме того, фашистская Германия могла бы сыграть важнейшую роль в борьбе против Советского Союза, который представлялся главным врагом мирового капитала. Народы Европы стали жертвой антикоммунистических, антисоветских предрассудков своих руководителей. Они настолько укоренились в западной демократии, что даже перед лицом смертельной опасности фашистской агрессии они предпочитали вести борьбу против своего главного врага – коммунизма.

Они вводили в заблуждение общественность своих стран, утверждая, что ведут борьбу за мир и безопасность в мире. Играя на пацифистских чувствах своих народов, которым война после первой мировой была ненавистна, они пустили в оборот лозунг: "Лучше Гитлер, чем война". Это было предательством интересов мира и безопасности, т.к. каждый из европейских государственных деятелей хорошо понимал, что война для Германии стала средством существования и выживания. И чем больше уступок делали западные демократы Германии, тем больше они развивали аппетиты Гитлера и тем наглее становились нацисты. "Сегодня нам принадлежит Германия, завтра будет весь мир" - пелось в популярной нацистской песне.

Движение на Восток (дранг нах Остен) – традиционное движение германской экспансии являлось непоколебимым направлением фашистской внешней политики, и в течение всего периода господства гитлеровцев в Германии они вели огромную подготовительную работу для нападения на СССР и закабаления славянских народов. Но уступчивость западных держав, направленная на поощрение движения Гитлера на Восток, сыграла с ними злую шутку. Фашистское руководство решило воспользоваться нерешительностью западных держав, добилось уступок в ряде важнейших международных проблем, заняло выгодные геополитические позиции и обрушилось всей мощью своей армии на Францию, Бельгию и Голландию. Политика умиротворения вернулась к ним бумерангом и результатом явилась оккупация этих государств гитлеровской Германией, разгром их вооруженных сил и разрушение их городов.

Пока западные демократии тешили себя надеждой на антикоммунизм фашистов, Гитлер начал перевооружать Германию. В октябре 1933 г. Германия покинула конференцию по разоружению, где ее пытались уговорить принять условия разоружения. В начале 1934 г. Гитлер объявил о начале осуществления программы перевооружения страны. К 1939 г. на военные нужды шло 34 % всего национального дохода, а в 1940 г. уже более половины. Германия производила больше стали и чугуна, чем Франция и Англия вместе взятые. Заводы Круппа перешли полностью на производство вооружения. Его филиалы в Швейцарии, Австрии и Голландии производили тяжелые пушки, танки, пулеметы и авиабомбы. Расходы на вооружение Германии выросли за 1933-1939 гг. в 10 раз.

В результате осуществления четырехлетнего плана перевода экономики на военные рельсы в 1939 г. Германия имела самую сильную армию в мире. Если в 1933 г. она имела всего 7 пехотных дивизий, разрешенных Версальским договором, то в 1940 г. уже 214 с личным составом в 7 млн. 234 тыс. человек. В составе военно-воздушных сил было 10 тыс. самолетов с личным составом в 1 млн. 680 тыс., с большой группой высококлассных пилотов-асов. Самую грозную силу составляли 14 моторизованных дивизий, в том числе четыре отборных дивизии СС. Германская армия стала самой мобильной, маневренной, с ударными мотобронированными частями.

Основным поставщиком армейских кадров была молодежная фашистская организация гитлерюгенд, в которой постоянно насчитывалось 7 млн. человек. Это была полувоенная организация со специализированными частями, где шла подготовка танкистов, артиллеристов, пилотов. Личный состав воспитывался в духе расизма, антисемитизма, поощрялись акты физического насилия над евреями, прививалась человеконенавистническая идеология фашизма. Члены гитлерюгенда рвались в бой и готовы были умереть за фюрера.

Гитлеровская армия создавалась под доктрину блиц-крига, т.е. молниеносной войны. Ее суть заключалась в нанесении мощного бомбового и артиллерийского удара, полном подавлении огневых рубежей противника, высадке воздушного десанта в его тылу, который должен был дезорганизовать все коммуникации и разминировать минные поля. В образовавшуюся брешь должна была прорваться бронетанковая волна и моторизованные части, которые должны были безостановочно двигаться до главных рубежей противника. На каждую войну отводилась максимум неделя. Создание этой армии происходило при полном попустительстве Запада, руководители которого тайно помышляли о блиц-криге Германии против Советского Союза. Такая армия вполне подходила для их замыслов.

Чтобы не связывать себя пустыми словопрениями и не выслушивать лицемерные упреки западных дипломатов, Германия в 1933 г. выходит из Лиги наций. 16 марта 1935 г. вводится всеобщая воинская повинность, которой не было ни в одной западноевропейской стране. Западные дипломаты "метали громы и молнии", на которые Гитлер просто не обратил внимания. Западные историки международных отношений до сих пор недоумевают и строят наивные догадки относительно пассивности западных держав. Г.Киссинджер так размышляет по этому поводу: "Западные демократии избегали делать какие-либо двусмысленные решения, которые обязывали бы их сделать в будущем определенный выбор. Гораздо легче было ждать, пока Гитлер сделает какие-либо ясные проявления своих злых умыслов, т.к. без этого им было трудно ожидать поддержки общественного мнения, каких-либо серьезных мер. У Гитлера, конечно, было основание скрывать свои искренние намерения до тех пор, пока не станет слишком поздно для западных демократий принять меры для эффективного сопротивления. Во всяком случае, демократические государственные деятели межвоенного периода боялись гораздо больше войны, чем ослабления баланса сил. Безопасность, говорил английский премьер Рамсей Макдональд, нужно добиваться не военными, а моральными средствами"⁹. Англия и Франция, по его мнению, позволили Германии развернуть вооружение, т.к. буквально не знали, чем же можно было остановить ее. Англия все еще не была готова решиться на создание коллективной безопасности, а Франция была настолько удручена собственными проблемами, что не осмеливалась действовать по собственному усмотрению. Франция не осмеливалась действовать в одиночку, а Англия отказывалась от совместных выступлений.

Это слишком наивное и непрофессиональное оправдание позиции западных дипломатов. Ведь реалполитик учит, что, независимо от мотивов действий Гитлера, отношения Германии со своими соседями должны были определяться соотношением их сил. И западным дипломатам с их дипломами Оксфорда и Сорбонны надлежало меньше заниматься оценкой объяснений мотивов политики Гитлера, а больше созданием противовеса растущей германской мощи. Однако, на все утверждения о растущей силе Германии, мощи ее вооруженных сил, территориальных претензиях руководители западных государств отвечали, что такие утверждения являются преувеличением. Гитлер добивается лишь паритета в вооружениях и не собирается нарушать мир в Европе. Главное – не следует обострять положения, - говорили они. – Рано или поздно Германия признает свои заблуждения и возвратится к переговорам. Немного терпения, господа! Это был обман, западные дипломаты обманывали собственные народы. Они явились участниками заговора гигантских международных компаний, целью которого было создание в Европе своеобразного суперправительства, выражавшего интересы финансового и промышленного капитала и являвшегося орудием их политики в осуществлении тех интеграционных процессов, которые начинались уже перед первой мировой войной.

Период с 1919 по 1939 гг. отмечен резким ростом интернационализации мирового производства и мирового капитала. Численность американских монополий, имеющих за границей производственные компании, выросла более чем в два раза с 64 до 135, численность дочерних фирм за границей увеличилась в 5 раз.¹⁰ Интернационализация производства становится основой хозяйственной деятельности монополий. Идея А.Бриана объединения Европы отражала стремление к созданию в Европе наднационального аппарата международной монополистической системы. Международное разделение труда в рамках капиталистической системы стало актуальной проблемой после разрушительного мирового кризиса, дав сильный толчок интеграционным процессам на континенте. Но Европа не была готова политически и психологически к объединению. Необходимо было создавать мощную политическую силу, которая придала бы им принудительный характер. Фашистская Германия стала надеждой международных монополий в создании нового европейского порядка, который мог впоследствии стать отправной точкой в объединении Европы.

Неслучайно, в первом ряду интеграционных процессов в Европе шли американские компании. Богатый континент был главным источником прибылей американских компаний. Американские автомобильные, электротехнические, нефтяные, фармацевтические компании практически установили свое полное господство не только над соответствующими отраслями европейского производства, но и над европейским капиталом.

Германский фашизм явился орудием осуществления насильственной интеграции Европы. Он пользовался поддержкой германского капитала, который занимал в Европе ведущее место и ратовал больше всех за объединение Европы, разумеется, под его господством. Ведущие 30 крупнейших германских концернов, такие как "ИГ Фарбен", "Ферангте Штальверке", "Герман Геринг-верке", "АЭГ", Сименс, Маннесман, Фридрих Крупп стали крупнейшими мировыми компаниями, тесно связанными с американским ведущим бизнесом.

Гитлеровцы ввели на производстве военную дисциплину и военные порядки. За рабочими установлен повседневный надзор, профсоюзы ликвидированы. 20 января 1934 г. был обнародован закон "Об упорядочении национального труда". По закону отменялись тарифные договоры, запрещался свободный выбор работы и вводился фактически принудительный труд. Кроме того, часть рабочих становилась военнообязанными. В 1938 г. насчитывалось 1 млн. таких рабочих, числившихся военнослужащими с соответствующим регламентом работы. Эти меры обеспечили снижение заработной платы на предприятиях. Среднечасовая заработная плата за период с 1933 по 1939 гг. снизилась у квалифицированных рабочих на 20 %, а неквалифицированных - на 18 %. Теперь уже и заикнуться никто не смел об условиях труда, заработной плате.

В результате мероприятий по государственному регулированию в Германии сложился военно-хозяйственный комплекс фашистского типа. Руководящие посты в нем занимали магнаты финансового капитала. Важнейшие посты в государственном аппарате также находились в руках монополистов, либо их агентов. Они все были возведены в ранги СС - рейхскомиссаров СС, что давало им неограниченные полномочия. Для концентрации капитала, рационального использования сырьевых ресурсов и энергии фашистским государством были приняты меры по ликвидации мелких и средних предприятий и компаний. Указ о принудительной картелизации (15 июля 1933 г.) запрещал акционерные предприятия с капиталом менее 100 тыс. марок. В результате практически исчезли мелкие и средние предприятия, а их основной капитал, фонды перешли к гигантским корпорациям.

Нацисты полностью обеспечили промышленные монополии и банки электроэнергией, сырьем, рабочей силой, материалами, предприятиями. Имущество, изъятое у евреев, было распределено среди монополий. Излишне говорить, какие фантастические сверхприбыли получали германские монополии под покровительством фашистского государства. Вместе с ними обогащались и фашистские руководители. Среди них появились новые богачи. Г.Геринг владел сотнями предприятий, изъятых у евреев, сотни миллионов находились на счетах И.Риббентропа, Г.Гиммлера и др. Происходило переплетение личных интересов фашистского руководства и монополий и на этой основе развивался процесс сращивания фашистского аппарата и монополий.

Западные монополии с нескрываемым удовлетворением наблюдали за ростом Германии, которая представлялась идеальным опытным полем для их планов укрепления и дальнейшего развития экономической системы капитализма, основательно потрясенной мировым экономическим кризисом. Практически во всех странах Европы наблюдались тенденции государственного регулирования экономикой, наступление на права и жизненные условия рабочих, утверждение диктата крупнейших монополий. В Италии фашизм к концу 20-х годов окончательно утвердил свою власть. В Англии и Франции появились фашистские организации, пользовавшиеся покровительством верхушки монополий. Начиналось наступление на демократические институты.

На протяжении 20-30-х годов в политическую жизнь пришло новое поколение политических деятелей, считавшихся "незапятнанными", "непогрешимыми", "верными демократическим идеалам и западным ценностям", "борцами за права человека" и др. Их всех объединяла одна черта: раньше эти люди почти никому не были известны или по меньшей мере не блистали на политическом поприще. И мало кому было известно, что большинство так называемых "новых деятелей" к политической власти пришли с помощью денег частных компаний. По большей части это были бесцветные серые личности, которыми, как известно, легче управлять из-за их беспринципности и утонченного эгоизма. Французский историк Жан-Баптист Дюроселль в книге "Франция и нацистская угроза. Коллапс французской дипломатии 1932-1939 гг." утверждает: "Тесные связи Кэ д'Орси (здание французского министерства иностранных дел - Г.Х.) с высшими финансовыми кругами Франции являются установленным историческим фактом"¹¹. Он приводит длинный список французских дипломатов, которые, будучи на дипломатической службе, работали в то же время на крупнейшие французские концерны и банки. В частности, А.Франсуа-Понсе (1887-1978 гг.), занимавший должность посла Франции в Германии в 1931-1938 гг., работал на крупнейшую фирму "Комите де Форж" и практически выполнял ее задания. Интересно также отметить, что все французские дипломаты по окончании дипломатической деятельности и выхода в отставку получали солидные должности в одной, а то и двух финансовых или промышленных компаниях. Ясно, что французские дипломаты заботились прежде всего об интересах французских промышленных и финансовых магнатов.

Гитлеру нетрудно было договориться с дипломатами, политическими деятелями и правительствами западных держав. Но кроме них было сильное общественное мнение, которое в демократических странах обладает большой силой воздействия на внутреннюю и внешнюю политику государства. Враждебность к Германии была постоянной чертой в английском и французском общественном мнении. Она усиливалась по мере усиления фашизации страны, гонений на евреев, преследования прогрессивных деятелей культуры. Поэтому Гитлер стремился путать карты своих противников разговорами о мире и разоружении, одновременно выискивая слабые места у западных демократий. Г.Киссинжер пишет: "Гитлер искусно эксплуатировал надежды западных лидеров своими периодическими мирными инициативами, которые ловко использовались для введения в заблуждение своих потенциальных жертв"¹². Гитлер смог создать эффективный симбиоз пропаганды, идеологии и дипломатии для осуществления своих агрессивных замыслов и добился огромного успеха.

17 мая 1933 г. Гитлер выступил в рейхстаге с "мирной речью" - одной из самых эффектных за все годы его диктатуры. Эта речь произвела большое впечатление за рубежом. Она была произнесена через день после того, как президент Рузвельт обратился к главам сорока четырех государств с сенсационным посланием, выразив в нем стремление Соединенных Штатов к разоружению и миру и призвав запретить всякое наступательное оружие - бомбардировщики, танки, тяжелую артиллерию. Гитлер подхватил этот призыв и использовал его с максимальной пользой.

"Предложение, внесенное президентом Рузвельтом, о котором я узнал вчера вечером, заслуживает самых теплых слов благодарности германского правительства. Оно готово одобрить такой способ преодоления международного кризиса. Предложение президента - это луч надежды для каждого, кто желает сотрудничать с деле сохранения мира. Германия готова пойти на любой торжественный договор о ненападении, ибо думает она не о нападении, а о собственной безопасности."

Германия не хочет войны, возглашал Гитлер. Война - это "безграничное безумие". Она "приведет к крушению социального и политического порядка". Германия не желает "онемечивать" другие народы. "Нам чужд образ мыслей, характерный для людей прошлого столетия, которые полагали, что из поляка или француза можно сделать немца... Французы, поляки и другие народы - наши соседи, и мы осознаем, что никакие исторически мыслимые обстоятельства не могут изменить эту реальность".

В западном мире речь вызвала всеобщее ликование. Английские газеты рекомендовали правительству поверить Гитлеру на слово. Консервативный еженедельник "Спектейтор" подчеркивал, что Гитлер сделал дружеский жест в отношении Рузвельта и это вселяет в многострадальное человечество новую надежду. Гитлер представлялся в западной печати как миротворец с оливковой ветвью в руках. В Вашингтоне было объявлено: "Президент доволен, что Гитлер принял его предложение"¹³.

Однако, западные политики и средства массовой информации постарались затушевать одно важное предупреждение в речи Гитлера - Германия требует равенства с другими странами и прежде в области вооружений. Прошло всего 14 лет со дня разгрома Германии в первой мировой войне, а она уже требовала себе равенства в вооружении, т.е. ликвидации одного из центральных положений версальской системы. Но Европа была очарована. В словах нацистского диктатора звучали не дикие угрозы, а учтивость и деликатность. Вот видите, говорили лидеры западных демократий, он не так уж страшен - фашизм, дайте срок, удовлетворите ряд его требований и с ним еже можно подружиться.

Гитлер продолжил свое "мирное" наступление. В ноябре 1933 г. он вызвал к себе польского посла Юзефа Липского. В опубликованном совместном коммюнике о прошедшей встрече правительства Польши и Германии договорились "рассматривать вопросы, касающиеся обеих сторон, путем прямых переговоров и отказаться от всякого применения силы во взаимных отношениях ради укрепления мира в Европе". Мировая общественность была удивлена, Гитлер давал новое доказательство своего "миролюбия" и намерения поддерживать добрососедские отношения с ближайшими соседями. Вместе с тем, миролюбивый тон коммюнике никак не соответствовал подлинному отношению Германии к Польше и тем высказываниям германских государственных деятелей, в которых отражалось намерение ее уничтожения.

К Польше нацисты относились с презрением и ненавистью. По Версальскому договору от рейха был отторгнут польский коридор с городом Данцигом и Силезия. Восточная Пруссия, гнездо германского юнкерства и шовинизма, оказалась в изоляции. Никто из германских государственных деятелей никогда не считал эти изменения узаконенными навечно. Генерал Сект, один из вдохновителей внешней политики Германии, говорил: "Существование Польши невозможно терпеть, оно несовместимо с самой сутью образа жизни Германии. Польша должна исчезнуть с лица земли, и она исчезнет." А еще он добавлял, что ее уничтожение "должно быть одной из основных целей политики Германии... С исчезновением Польши рухнет одна из главных опор Версальского мира - гегемония Франции."¹⁴

Пока Германия еще бессильна уничтожить Польшу, рассуждал Гитлер, ее надо оторвать от союзной Франции. Склонив поляков к прямым переговорам, он мог еще более кричать о мире и добрососедстве. Кроме того, он подрывал союзнические отношения Франции с Восточной Европой, оплотом которой являлась Польша. 26 января 1934 г. было объявлено о подписании сроком на десять лет германо-польского договора о ненападении. С тех пор Польша, надеясь на этот договор, начала постепенно отходить от Франции, на помощь которой она опиралась с момента своего возрождения в 1919 г. и все теснее сближаться с нацистской Германией. Ю.Пилсудский и реакционные круги буржуазно-помещичьей Польши считали Советский Союз своим главным врагом и готовились к войне с ним. В этом была основа их сближения с фашистской Германией. Кроме того, у них были собственные агрессивные замыслы, ближайшей целью которых был захват Литвы. В Германии знали о них и договор должен был убедить поляков во мнении, что союз обеих стран должен был помочь в осуществлении их планов. Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Этот путь привел Польшу к гибели задолго до того, как истек срок германо-польского договора о "дружбе и ненападении".

Договор являлся первым из серии договоров, которые являлись частью гитлеровской дипломатии - дипломатии шантажа, вероломства, вымогательства и свершившегося факта. Их заключали как средство обмана других государств и введения в заблуждение общественности. Как выразительно признавал Гитлер, "соглашений следует придерживаться только до тех пор, пока они служат определенной цели"¹⁵. Их целью было усыпить очередную жертву фальшивым ощущением безопасности. Гитлеровцы использовали и нарушали эти договоры, когда обстоятельства того требовали. Получение от министра иностранных дел И.Риббентропа предложения о заключении договора о ненападении, как правило, означало напасть на государство, которому делалось это предложение. Фашистами было нарушено свыше 20 договоров. История 5 лет международных отношений (1934-1939 гг.) показывает, что фашисты использовали договоры лишь в качестве инструмента своей политики для достижения агрессивных целей. Гитлеровская дипломатия символизировала безнравственную аморальную дипломатию: с одной стороны, для внешнего мира - торжественные уверения в миролюбивых намерениях и гарантии о ненападении, а с другой - подготовка к войне.

В арсенале гитлеровской дипломатии широко и эффективно применялось еще одно средство - политическое убийство, которое можно было бы назвать дипломатическим террором. Нацисты считали, что с помощью физического устранения неугодных им политических деятелей, Германия могла бы обойтись без расходов на войну и добиться в Европе своих целей. В 1934 г. в Марселе был убит агентами гитлеровской разведки министр иностранных дел Ж.Л.Барту вместе с югославским королем Александром I. Нацисты считали, что его исчезновение положит конец единству Югославии и всей политике союзнических отношений между Францией и Балканами. 6 мая 1934 г. на одном из пригородных вокзалов Бухареста двумя выстрелами в голову был убит министр внутренних дел Румынии Дука, главный вдохновитель всей франкофильской политики на Балканах. За ним последовал министр иностранных дел Титулеску. 25 июля 1934 г. был убит федеральный канцлер и министр иностранных дел Австрии Э.Дольфус (1892-1934 гг.), выступивший против аншлюса с Германией и за независимость страны.

В Берлине был составлен длинный список видных политических деятелей зарубежных стран, подлежащих уничтожению. Среди них был президент Чехословакии Э.Бенеш, король Бельгии Альберт и др. Дипломатия террора в некоторой степени достигла цели - дипломатическая элита Европы жила под страхом уничтожения и редко позволяла себе антигерманские и антифашистские заявления или действия.

Важное место в гитлеровской дипломатии имела тайная дипломатия, которая охватывала шпионаж, военную разведку, широко разветвленную агентуру. В 1933 г. в Берлине была создана радиоэлектронная станция, которая практически перехватывала все радиотелефонные разговоры руководителей западных держав. Благодаря расшифровке кода американского посольства, были получены все переговоры британского правительства с Рузвельтом. Радиоэлектронная станция работала в здании министерства авиации Г.Геринга. На Германию работали десятки тысяч агентов по всей Западной Европе, были задействованы агенты-провокаторы и профессиональные убийцы. Германские агенты работали в редакции 150 газет, агентствах Рейтер и Гавас (Франция). Вся эта сеть агентов отправляла в день до 1000 донесений. Многие из них быстро доставлялись лично Гитлеру¹⁶. Они давали германскому руководству полную информацию о планах и намерениях западных держав и возможность строить свою дипломатическую тактику. Гитлер, в частности, имел полную информацию о разговорах Н.Чемберлена с Даладье, Э.Бенеша с Масариком накануне мюнхенской конференции и знал, что из-за Чехословакии западные державы воевать с Германией не будут.

*               *

*

С приходом национал-социалистов к власти война была предопределена, а их дипломатия сделала ее неизбежной. Она стала средством осуществления нацистских доктрин, основанных на полнейшем презрении к человеческой личности, справедливости и жалости. Это была дипломатия тотальной войны, нарушавшая международные обязательства, международное право, попиравшая гуманизм, мораль, нравственность, дипломатия преступления против человечности и человечества.                      

Г Л А В А   3.

КОЛЛАПС ФРАНЦУЗСКОЙ ДИПЛОМАТИИ

После мирового экономического кризиса экономическое положение Франции безостановочно ухудшалось и обозреватели предсказывали новую катастрофу. В 1938 г. французская промышленная продукция составляла всего 70 % от уровня 1929 г. Добыча угля находилась на уровне 1932 г. Из-за нехватки капиталов закрывались доменные печи. В 1937 г. их было 108, а в сентябре 1938 г. всего 78.¹⁷ Известный немецкий экономист Ю.Кучинский отмечал: "Французский финансовый капитал привел хозяйство страны в такой упадок, что уже в 1938 г. Франция не была великой индустриальной державой"¹⁸. Она занимала 7 место в мире по выработке электроэнергии среди развитых держав, шестое - по добыче угля, пятое - по выплавке чугуна и стали. В результате падения рождаемости катастрофически уменьшалось население.

Французское государство находилось в упадке. В министерствах и административных учреждениях царила неразбериха, на заседаниях Совета Министров наблюдался хаос, как писала печать, каждый тянул "кто куда". Общественная жизнь вырождалась. Происходила чехарда кабинетов - каждое правительство существовало часто не более месяца, а некоторые правительства выходили в отставку на третий-четвертый день. Режим Третьей республики был обречен на гибель. Франция была накануне национальной катастрофы.

Правящий класс страны, т.е. крупные банкиры, промышленники, биржевики, торговые спекулянты, колониальные чиновники, бюрократическая верхушка, олигархические кланы и семейства в этих условиях искали выход и спасение в сотрудничестве с растущей Германией. Их не страшила опасность фашизма, угроза германского нашествия и разгрома Франции, а с ним и потеря независимости Франции, им важно было сохранить собственные эгоистические социальные интересы. Они были уверены, что в любом случае найдут общий язык с германским правящим классом. Они начали усиленные поиски путей сближения с Германией, возможностей сотрудничества, а в крайнем случае и слияния с крупным германским бизнесом, рассчитывая через него теснее связаться и с американским капиталом. Они готовы были предать и продать французский народ, национальные интересы Франции ради сохранения своих собственных прибылей и привилегий. Такова природа финансового капитала, который изначально не имел национальных границ или национальных территорий. Это интернациональный альянс, главным интересом которого является прибыль.

 Стремление к взаимному пониманию общих интересов и сближение на почве разделения Европы и сотрудничества в борьбе против коммунизма на континенте началось еще задолго до прихода Гитлера к власти. В 1926 г. был создан Франко-германский комитет по информации и документации (ФГКИД) по инициативе люксембургского предпринимателя по производству стали Эмиля Майриша. Его целью было создание "международной стальной Антанты", в которую входили бы западноевропейские предприятия, прямо или косвенно связанные с производством стали. В первую очередь, основой стальной Антанты должны были стать предприятия Франции, Саара (Германия), Бельгии и Люксембурга.

Процесс объединения производителей стали начался с частных встреч банкиров и предпринимателей, которые боялись последствий мирового кризиса и возможной конфронтации между Францией и Германией. Правительства обеих стран были информированы об этих контактах через своих неофициальных представителей, участвовавших в работе Комитета. Первая крупная встреча состоялась в Люксембурге 29-30 апреля 1932 г., а на следующий год - вторая 29-30 января 1933 г., т.е. в день прихода Гитлера к власти. На этих встречах принимали участие самые влиятельные бизнесмены обеих стран, а также крупные бельгийские банкиры и государственные деятели. На встрече в 1933 г. участвовал фон Папен, бывший канцлер Германии, который помог приходу Гитлера к власти.

Участники конференций, видимо, были наделены определенными полномочиями вести переговоры и на политические темы. Фон Папен выдвинул идею проведения подобных встреч и на уровне высшего командования обеих стран. Но в центре внимания встреч была проблема "польского коридора", т.е. Данцига, являвшегося больным место для Германии. Участники пришли к заключению, что "польский коридор" вместе с Данцигом мог быть возвращен Германии, взамен присоединения к Польше Литвы, но с условием, что Германия гарантирует свои восточные границы, т.е. границы с Польшей, заключив т.н. "восточное Локарно".

На встрече 29-30 января 1933 г. вопрос обсуждался более конкретно и более практично, т.к. присутствовали высокопоставленные чиновники французского министерства иностранных дел. Участники дискуссии пришли к заключению, что в обмен на изменение польских границ в коридоре и Верхней Силезии Польша получит за счет Литвы Клайпеду, крупный портовый город. Вместе с тем должен был быть заключен "пакт безопасности" между Францией, Бельгией, Германией и Польшей. Германии был обещан также "колониальный мандат", т.е. право на управление одной из территорий.

Это был первый опыт интеграции Франции и Германии. Гитлер отверг такую сделку с французским бизнесом. Он слишком презирал и ненавидел Францию, чтобы принять такую ограниченную модель сотрудничества, а впоследствии и слияние. Он рассчитывал отвоевать Данцигский коридор, а не получить его в обмен на восточное Локарно с гарантией польских границ. Министр иностранных дел Германии фон Нейрат и его заместитель фон Бюлов были того же мнения. Но во Франции идея сближения и слияния с германскими деловыми кругами имела своих влиятельных сторонников, и французская дипломатия и после того, как немцы дали понять, что не поддерживают больше эту идею, продолжала униженно добиваться ее осуществления.

Французская дипломатия 1934-1939 гг. представляла собой позорное зрелище политического убожества. В течение 300 лет, начиная от кардинала Ришелье, она доминировала в европейской политике, а теперь бездарно проиграла свою дипломатическую игру за выживание. Это была безнравственная, лицемерная, беспринципная внешняя политика - политика двусмысленностей, главной целью которой было введение в заблуждение собственного народа и общественности и подготовка неслыханного предательства национальных интересов Франции.

Такая политика требовала и соответствующих исполнителей. Ее инициатором был Пьер Лаваль (1883-1945 гг.). В 1932, 1934-1935 и в 1935-1936 гг. он являлся министром иностранных дел Франции, занимая одновременно в 1935-36 гг. должность премьер-министра, а в 1934 г. и министра колоний. После разгрома Франции в июне 1940 г., который в значительной степени был предопределен государственными деятелями формации П.Лаваля в профашистском правительстве Виши, находившемся полностью под контролем Германии, он был назначен министром иностранных дел, а с 1942 по 1944 гг. - премьер-министром. 15 октября 1945 г., по приговору Верховного суда Франции, был казнен как изменник родины. В течение трех лет этот человек возглавлял французскую дипломатию.     

Французский правящий класс тщательно и умело подбирал кадры на должности премьер-министров и министров иностранных дел. П.Лаваля называли "фашистским агентом". Каждый из его последователей отличался антикоммунистическими взглядами, делавшими их объективно пособниками фашистской Германии. Эд.Даладье (1884-1970 гг.), премьер-министр в 1938-1940 гг., Ж.Бонне (1889-1973 гг.), министр иностранных дел в 1938-1939 гг., ставший членом правительства Виши, являлись активными сторонниками политики сотрудничества с Германией, подготавливая поражение Франции в 1940 г., ее расчленение и превращение в сателлита фашизма. Вместе с ними в антинациональный капитулянтский лагерь входили и представители высшего военного руководства - маршал Петен, генерал Гамелен и др.

Главным руководителем и вдохновителем антинациональной группы французских политических и государственных деятелей был Французский банк. Он регулировал цены, займы, кредиты, сделки и составлял жизненно важную часть французского финансово-промышленного комплекса, оказывая решающее влияние на хозяйственный ритм страны. К примеру, в мае 1935 г., по его инициативе, началось "бегство" капитала из страны за границу, которое уменьшило золотой запас страны на 3 млрд. франков. Это было строе предупреждение французам и французскому правительству.

Ж.Л.Барту (1862-1934 гг.) был последним французским министром иностранных дел, который добивался утверждения достойной Франции внешней политики. В 1934 г. он выдвинул идею "Восточного пакта", поддержанную СССР, был одним из инициаторов приглашения СССР в Лигу наций и способствовал установлению государствами Малой Антанты (Румыния, Югославия, Чехословакия) дипломатических отношений с СССР. Барту видел, к каким гибельным последствиям может привести изоляция Франции на международной арене. Общественный порядок, парламент и государственные институты приходили в упадок и война становилась неизбежной. Режим Третьей республики был, по его мнению, обречен. Он пытался отсрочить развязку. Его внешняя политика была направлена на создание системы пактов на восточных границах Германии, которые могли бы стать сдерживающим фактором в германской экспансии.

Но Ж.Барту был обречен, как и его политика. Над ним сгущались тучи, он предвидел свою гибель. Совместными усилиями германской разведки и французской службы безопасности 9 октября 1934 г. он был убит. Был убит также югославский король Александр I, которого он встречал в Марселе. Практически обоих государственных деятелей никто не охранял. У машины, в которой они ехали, был лишь один охранник, сидевший на лошади. Мотоциклистов и кавалеристов, присутствие которых обычно предусмотрено в подобных случаях, на этот раз не было. Кортеж двигался со скоростью четыре километра в час, вместо полагавшихся двадцати километров. Убийце удалось легко добраться до машины и произвести два выстрела. Король был убит наповал, а Барту скончался через некоторое время в больнице. Все эти трагические события происходили при гробовом молчании свидетелей.

Это было явное политическое убийство. Югославский король погиб на земле союзника, а Барту во имя союза с ним. Обоих заманили в ловушку, чтобы ликвидировать обоих вместе. Правительство не произвело расследования и не стало наказывать виновных, боясь навлечь на себя гнев правых партий и германских нацистов. На похоронах П.Лаваль весело болтал с послом в Берлине Франсуа-Понсе. Правые газеты еле скрывали свое удовлетворение. Во всех статьях этих газет звучал один смысл: Барту был опасным человеком, он привел бы Францию к войне.

С убийством Барту кончилась эпоха противостояния с Германией. С приходом в министерство иностранных дел П.Лаваля началась эпоха политики умиротворения Германии, которая выражалась в угодничестве перед ней, предательстве союзников, бесконечных уступках, заискивании перед фашистскими державами, забвении национальных интересов Франции. Франко-советское соглашение теряло теперь смысл. Барту был реалистом. Он понимал, что без серьезного военного сотрудничества с Россией мир в Европе был невозможен. П.Лаваль считал, что сотрудничество с Советским Союзом будет решающим препятствием на пути политики соглашательства с Германией.

П.Лаваль никогда не скрывал своих прогерманских и профашистских взглядов. Ему нравился фашистский порядок, милитаризация всей жизни, диктатура власти, дисциплина, политическое единство нации и верноподданичество прессы. Он содействовал созданию во Франции новых фашистских организаций и расколу некоторых левых организаций, убедив их отказаться от традиционной французской политики союза с Малой Антантой и перейти на позиции соглашения с фашистскими государствами. П.Лаваль был лишь верхушкой айсберга. Он имел мощную поддержку ведущих средств массовой информации (таких как "Фигаро", "Птит Жорналь").

Первыи результатом политики П.Лаваля был плебисцит в Сааре. По условиям Версальского договора, Саар в течение 15 лет должен был оставаться под контролем Международной комиссии Лиги наций, а затем проведен плебисцит, который должен был решить - хотят ли жители Саара жить в составе Франции или предпочтут быть в Германии. П.Лаваль решил уступить Саар Германии и не проявил особой заинтересованности в его судьбе. 7 ноября 1934 г. в беседе с германским послом Кёстером он заявил, что считает Саар на 100 % германским и желает его возвращения Германии как можно скорее.

Пассивная позиция Франции способствовала успеху нацистов в Сааре. 13 января 1935 г. 90 % населения этого богатейшего угольными запасами региона проголосовало за соединение с Германией. Гитлер добился первого крупного успеха в своей внешней политике. Почувствовав в П.Лавале своего союзника, он начал всячески поддерживать и поощрять его прогерманскую политику. Как только стали известны результаты плебисцита в Сааре, 13 января вечером Гитлер выступил по радио, сделав заявление, что больше не имеет территориальных претензий к Франции. П.Лаваль подхватил это заявление как доказательство первого шага Германии к примирению с Францией. Однако, 16 марта Гитлер открыто объявил о введении в Германии всеобщей воинской повинности и увеличении вооруженных сил до 36 дивизий. Стало ясно, что расчет П.Лаваля на улучшение отношений с Германией путем уступки Саара провалился. Срочно начались поиски других путей. Понимая положение П.Лаваля, Гитлер подсказал ему один из них.

6 февраля 1935 г. французский посол в Берлине Франсуа-Понсе сообщил в Париж, что "достоверный" источник сообщил ему о тайной беседе, состоявшейся между Гитлером и генералом Людендорфом, где, якобы, Гитлер сказал следующее: "Мы, немцы, являемся народом, которому необходимо пространство для маневра. Россия является такой территорией и мы сослужим великую службу для всего мира, освободив ее от особой формы еврейства - большевизма. Это будет завершением той задачи, которое сделает мое имя бессмертным."¹⁹ Гитлер заявил, что рассчитывает на сотрудничество Японии и Венгрии, а возможно, и Румынии. Он высказался враждебно о Польше и выразил мнение о Чехословакии как ненужном "аппендиксе" Европы, который может стать источником абсцесса всего континента. П.Лавалю стало ясно, что удовлетворить Гитлера можно лишь предоставлением ему "свободы рук" на Востоке.

На состоявшейся вскоре пресс-конференции он объявил о своем намерении начать "регулирование отношений с Германией и Италией". Если договориться с Берлином и Римом, то Франции, по его мнению, уже некого будет бояться. Препятствия могли возникнуть со стороны союзников на Востоке и Балканах, а также левых политических организаций во Франции, однако, он выражал надежду, что похитрее их и проведет их.

П.Лаваль предпринял энергичные меры для достижения соглашения с Италией. В январе 1935 г. он направляется в Рим, где в обстановке строжайшей секретности проводит переговоры с Муссолини, закончившиеся соглашением. По соглашению, Франция уступала Италии территории в Сомали (800 кв.км) и Ливии (114 кв.км). В конце 1935 г., когда Италия начала интервенцию против Эфиопии, в ответ на критику Муссолини заявил, что в Риме была достигнута договоренность, по которой Франция предоставила ему "свободу рук" в завоевании Эфиопии. Предав Эфиопию, П.Лаваль сделал свою страну союзницей фашизма. И не просто союзницей, а и соучастницей агрессивной политики фашизма. Муссолини утверждал даже, что соглашение сделало обе страны друзьями. Он так расценивал его: "Франко-итальянское соглашение будет своего рода "вечно развивающимся творением", благодаря которому дружба обеих стран будет беспрерывно укрепляться"²⁰. Видимо, у итальянского диктатора были свои основания так расценивать последствия соглашения. Переговоры велись в глубокой тайне и невозможно ни опровергнуть, ни подтвердить его оценку им. П.Лаваль соглашением с фашистами приучал французов к спокойной жизни, усыплял их тревогу утверждениями: "Лучше фашизм, чем война". Соглашением с Италией Франция теряла союзников на Востоке и Балканах, т.к. открыла путь для итальянской экспансии не только в Эфиопии, но и на Балканах.

Следующим шагом в дипломатической игре П.Лаваля был договор с СССР. С 25 апреля по 2 мая 1935 г. в Париже происходило обсуждение текста и основных положений франко-советского договора. Как теперь выяснилось, П.Лаваль пошел на подписание договора из-за боязни советско-германского сотрудничества. Он стремился оформить договор, как документ, который французскую сторону ни к чему не обязывал, тогда как советские дипломаты добивались создать договор со взаимными обязательствами, которые могли бы стать эффективным препятствием на пути отступления от него.

П.Лаваль добивался, чтобы пункт 2 договора, где говорилось "об оказании помощи в случае неспровоцированного нападения со стороны третьего государства" был обусловлен обсуждением в Лиге наций и ее рекомендациями, тогда как М.М.Литвинов и В.П.Потемкин требовали, чтобы положения договора были независимы от обсуждения в Совете Лиги наций и могли применяться без него. 2 мая в Париже этот документ, полный противоречий, был подписан. Эксперты международного права обнаружили в нем свыше двадцати пунктов, которые оправдывали пути отхода от его выполнения.

П.Лаваль торжествовал. Он добился огромного успеха, практически превратив договор в бессодержательный документ, не имеющий практического значения. Сами французские политические деятели отмечали два важных недостатка договора. Во-первых, СССР не имеет общей границы с Германией и было непонятно, как он мог выполнить взятые обязательства; во-вторых, во Франции сомневались в потенциальных возможностях Красной Армии. Оба эти недостатка подрывали доверие к его значимости. Средства массовой информации сделали правильный вывод - Советская армия не представляет для Франции никакого значения.    

Сразу же после подписания договора П.Лаваль говорил своим коллегам по правительству: "Я подписал франко-русский пакт для того, чтобы иметь больше преимуществ, когда я буду договариваться с Берлином". Вместе с тем он говорил германскому послу: "Доведите до сведения своего правительства, что я в любое время готов отказаться от франко-советского пакта с тем, чтобы заключить франко-германский договор большего масштаба". Он поручил французскому послу в берлине Франсуа-Понсе срочно посетить Гитлера и дать ему такие же заверения.²¹ Договор был подписан 2 мая 1935 г., но вступил в силу лишь 12 марта 1936 г. П.Лаваль впоследствии с гордостью говорил, что он лишил франко-советский договор действенности, не допустив установления каких-либо контактов с Красной Армией.

Но П.Лаваль перехитрил самого себя. В результате его дипломатии  Франция оказалась в изоляции. Стремясь не допустить и мысли, чтобы СССР рассчитывал на нее, Франция в силу этого сама лишилась преимущества рассчитывать на помощь СССР. Французская правая печать, взявшая курс на сближение с Германией, сделала П.Лаваля искусным дипломатом, миротворцем новой эпохи, эпохи сотрудничества и объединения с фашистской Германией. Всякая попытка высказать недоверие политике П.Лаваля подвергалась сокрушительной критике, а всех, кто пытался подвергнуть сомнению правильность его дипломатии, обвиняли в предательстве интересов Франции. 13-15 мая 1935 г. П.Лаваль совершил поездку в СССР в связи с ратификацией договора. Он встречался со Сталиным, Молотовым и Литвиновым. Встречи были дружественными. В заключительном коммюнике по итогам поездки, по просьбе П.Лаваля, были включены слова: "Г-н Сталин с пониманием и одобрением относится к оборонительной политике Франции и считает, что ее вооруженные силы находятся в полном соответствии с требованиями ее безопасности". Этого было достаточно, чтобы остановить критику коммунистов и других левых партий внешней политики П.Лаваля.

Из Москвы П.Лаваль поехал в Варшаву на похороны бывшего президента Польши Ю.Пилсудского. Здесь он встретился с нацистом номер два Герингом и имел с ним продолжительную беседу. После этой встречи французская печать стала проводить идею, что "смелая политика" Барту перешла в "проницательную политику" П.Лаваля. Францию гипнотизировали мнимыми успехами его дипломатии и уверяли, что только такая политика может сохранить французскому народу мир, спокойствие и безопасность. На самом деле он предоставил фашистской Германии свободу действий и у Гитлера теперь были свободные руки. Он незамедлительно

этим воспользовался.  

Оккупация Рейнской демилитаризованной

зоны Германии

В мае 1935 г., когда Гитлер уверял, что будет уважать Локарнские соглашения и условия Версальского договора, германским вооруженным    силам  был  отдан  приказ  о подготовке операции "Шулунг", направленной на молниеносную и внезапную оккупацию Рейнской демилитаризованной зоны. Всю зиму он выжидал удобного момента. Германский Генеральный штаб предостерегал Гитлера от такого шага. Немецкая армия находилась в состоянии реорганизации и не была готова к войне. Генерал Бломберг, начальник Генерального штаба предостерегал его, что Германия может потерпеть поражение от одного только французского полка. Гитлер отверг эти опасения. "Франция абсолютно ничего не предпримет, - говорил он, - и мы сможем действовать в совершенно спокойной обстановке. Нет даже необходимости выдавать вашим солдатам боеприпасы, т.к. им не придется сделать ни одного выстрела"²². Видимо, Гитлер был уверен в бездействии французских властей.

7 марта все утренние парижские газеты вышли с аншлагами: "Германские войска вступают в Рейнскую область". Это сообщение вызвало в Париже панику. Франция находилась в самом разгаре предвыборной кампании, в которой Народный фронт, куда входили коммунисты, социалисты и радикалы, имел самые лучшие перспективы. Правящий класс выражал озабоченность тем влиянием, которое оккупация Рейнской области могла оказать на исход выборов. Вооруженный конфликт с Германией мог усилить позиции Народного фронта, а заодно и коммунистов, которые могли сыграть на патриотических чувствах французов. Если бы правительство или какая-либо партия бросили призыв "Отечество в опасности", как это было во время французской революции, то, несомненно, это подняло бы Францию. Французская армия во многом превосходила германскую, патриотический порыв прибавил бы ей духовные силы и одно только движение французских войск к границам Германии заставило бы фашистов отозвать свои войска. Германия к войне еще не была готова ни физически, ни морально, ни политически. Такой исход подорвал бы престиж Гитлера, веру немцев в него. Но французские государственные деятели боялись гораздо больше своей победы, чем поражения. Как и в 1870 г., когда правительство Тьера, боясь революции в Париже, поспешило признать поражение и бросило всю армию на подавление Парижской коммуны, так и теперь, испугавшись роста популярности Народного фронта и коммунистов, правительство Сарро, пришедшее к власти после отставки П.Лаваля 22 января 1936 г., направило всю энергию внутрь страны, намереваясь подавить нараставшую волну социальной революции. Представители деловых кругов требовали примирения и сотрудничества с Германией во имя общих интересов. Главной идеей выступлений руководителей деловых кругов было следующее: "Любой исход лучше, чем война, ибо любая война в Европе в настоящее время будет означать конец нашей капиталистической системы"²³. Классовые интересы французской буржуазии возобладали над национальными.

Надо было искать веские аргументы для оправдания предательства национальной безопасности Франции. Ведь речь шла о будущем страны. Вся Франция знала, что Гитлер считал ее своим "заклятым врагом" и теперь на восточных границах появился грозный признак беспощадной войны. Французские государственные деятели нашли такую лазейку в позиции Англии. По Локарнским соглашениям, Англия была гарантом границ, установленных ими. Оккупация германскими войсками Рейнской демилитаризованной зоны была нарушением  соглашений. Это позволило французским политикам связать свои действия с позицией Англии. Считалось, что ответные действия Франции могли быть расценены английскими государственными деятелями как нарушение взаимных договоренностей и обязательств.

Вся английская печать оправдывала действия Германии. Премьер-министр С.Болдуин в телефонном разговоре настоятельно просил французское правительство не предпринимать никаких действий и предложил собрать в Париже участников Локарнского пакта 10 марта. Английское правительство оттягивало время, чтобы дать успокоиться французскому общественному мнению и оправдать бездействие французского правительства. В телеграмме министра иностранных дел Англии А.Идена говорилось: "Обсудив вопрос, английское правительство выдвигает требование предварительного созыва Совета Лиги наций, который по условиям Локарнского пакта один только и правомочен решать вопрос о каком-либо нарушении Устава тем или иным их его участников". Заседание Совета Лиги наций было назначено на 19 марта, этого срока было достаточно, чтобы Франция приняла самое унизительное решение в своей истории - смириться с неизбежным и своей ролью второстепенной державы на континенте.

За это время общественное мнение страны раскололось на глубоко враждебные друг другу течения. Господствующим было мнение отступить и избежать конфликта. В высших политических кругах утверждают, что унижение Франции перед Германией предпочтительнее, чем военная акция, которая была бы чревата рискованными последствиями. Предприниматели, банкиры, биржевые спекулянты, средние и мелкие торговцы хором поддакивают: "Наконец-то, - восклицают они, - правительство, кажется, намерено действовать подобающим образом. Не следует оказывать сопротивление Гитлеру."²⁴ Во французском обществе наблюдаются разногласия в отношении смысла, придаваемого словам "родина", "честь", "мораль" и даже "свобода". Франция покорилась судьбе. Никогда еще французское общественное мнение не переживало подобного раскола. Многие французы, уже поддавшись официальной пропаганде, откровенно говорили: "В конце концов, ведь германская армия оккупировала не французскую территорию".

Гитлер сделал важный дипломатический жест, предложив французскому послу новые мирные предложения. Он объявил, что франко-советский пакт является несовместимым с пактом Локарно и именно его ратификация французским парламентом вынудила его пойти на оккупацию Рейнской области. Он предложил вместо Локарнского пакта заключить новый договор с Францией и Бельгией о ненападении на двадцать пять лет с включением в него также военно-воздушного пакта с Англией. По договору, на обеих сторонах франко-бельгийско-германской границы должны были быть созданы демилитаризованные зоны для создания равной степени безопасности трех государств. Гитлер стремился таким договором уравнять все три государства. Аналогичные договоры предлагалось заключить и с восточными соседями Германии. Он намекал также, что могли быть урегулированы и германские колониальные претензии. Предложения были нереальны, но подействовали на французскую общественность, которая еще более поверила в лживые заявления Гитлера.

Совет Лиги наций не принял никакого решения и Гитлер одержал свою первую важную победу. Англия пожертвовала своим союзником Францией, правда, дав гарантии ей и Бельгии в случае германского вторжения. Это все, что осталось от Локарно. Хотя эти "гарантии" были неопределенны, но французские дипломаты ухватились за них как за спасительную соломинку.

Для Франции поражение в Рейнской области явилось началом конца Третьей республики. Ее восточные союзники - СССР, Польша, Чехословакия, Румыния и Югославия были поставлены перед фактом: Франция против Германии воевать не будет и не будет придерживаться системы безопасности, которую она создавала. Но даже, если она и вздумала бы помочь им, она уже не в состоянии этого сделать, т.к. французское общественное мнение и политические круги при поддержке правящего класса взяли определенный курс на сотрудничество с Германией.

Победа Гитлера в Рейнской области привела к резкому росту его популярности внутри страны. Он действовал вопреки советам его генералов и дипломатов и его интуиция оказалась правильной. Это прибавило ему самоуверенности и сделало его харизматической личностью, фюрером, интуиция которого оказывалась выше профессиональных советов. Германский народ поверил в него и отныне все военные и политические вопросы решал единолично он сам.

Пассивность Франции и отказ Англии поддержать ее, хотя бы действиями, которые носили бы символический характер, обернулись для Франции катастрофой. В марте 1936 г. две западные державы имели реальный шанс, не развязывая большой войны, остановить милитаризацию и экспансию тоталитарной Германии и привести ее к полному краху. Версальский договор, утверждавший поражение Германии, был похоронен. Существовавший порядок в международных отношениях  был нарушен и начал формироваться новый, где фашистская Германия занимала господствующее положение, а ее фюрер становился фактическим диктатором Европы.

Французская дипломатия добровольно отказалась от своей ведущей самостоятельной роли в международных делах и довольствовалась ролью исполнителя поручений английской дипломатии. Английские государственные деятели торжествовали - старая соперница Англии на европейском континенте превратилась из союзницы в первой мировой войне в безропотного ее оруженосца на континенте, полностью доверившего свою судьбу политике английского кабинета. Франция смирилась со своим новым положением, перенося это тяжелое национальное унижение ради формирования нового европейского порядка и сохранения мира в Западной Европе. Лучше новый порядок Гитлера, ведущий к интеграции Европы под руководством Гитлера, чем война - было главной политической идеей французского правящего класса. Французская дипломатия рассыпалась и напоминала груду развалин обвалившегося дома.

Г Л А В А   4.

АНГЛИЯ И ПОЛИТИКА "УМИРОТВОРЕНИЯ"

ГЕРМАНИИ

В мае 1937 г. в Англии произошла смена власти, которая имела роковые последствия не только для страны, но и для всей Европы. 70-летний премьер-министр Стенли Болдуин вышел в отставку и его место неожиданно для всей английской общественности занял Невилл Чемберлен (1869-1940 гг.), которому в тот год исполнилось 68 лет. До этого он занимал пост канцлера казначейства и не проявил себя достаточно подготовленным государственным деятелем для столь высокого ранга, как премьер-министр.

Чемберлен был одним из наиболее полных выразителей воли, интересов и политической философии правящего класса Англии. В консервативной партии он пользовался непререкаемым авторитетом, а партия имела, как никогда прежде, подавляющее преимущество в Палате общин. Из 556 мест на выборах 1935 г. она получила 471, что давало ей возможность принимать любые решения практически без противодействия. Лейбористская партия после провала Р.Макдональда потеряла свое прежнее значение. История предоставила Чемберлену уникальную возможность править страной.

Его внешняя политика покоилась на трех аксиомах: Франция в упадке и ее дни сочтены, как великой европейской державы, Германия под руководством Гитлера сплочена и сильна как никакая другая европейская нация, Советский Союз - вредоносное государство, сеющее везде зло, и дружба с ним невозможна. Но была проблема, которая имела для английских правящих кругов первостепенное значение - судьба колониальной империи. Британская колониальная империя переживала глубокий кризис, который мог привести ее к развалу.

Страх потерять колонии стал постоянной хронической болезнью английских государственных деятелей и толкнул их на крайние репрессивные меры против национально-освободительных движений. Наиболее важной проблемой стала Индия. Индийский Национальный конгресс во главе с М.Ганди и Дж.Неру завоевал широкие массы и возглавил движение сатьяграхи (гражданского неповиновения). В ответ в мае 1930 г. конгресс был объявлен вне закона, М.Ганди, Дж.Неру и другие руководители были брошены в тюрьму. В тюрьме в целом оказалось 60 тыс. активистов национально-освободительного движения. Однако, репрессии не остановили массового движения за свободу Индии. В стране начали создаваться революционные профсоюзы, которые призывали к революции, нарастало стачечное движение, крестьяне стали главной движущей силой освободительного движения в Индии. Ситуация в Индии являлась главной причиной беспокойства английского правящего класса. В Европе можно было договориться за счет других стран, а здесь - нет. В Индии было одно требование - свобода и независимость, а это означало лишиться жемчужины английской короны.

Острая ситуация возникла на Ближнем Востоке, где главной проблемой стала борьба за контроль над нефтяными источниками и получение концессий. Обнаруженные нефтяные месторождения находились главным образом в Иране и Ираке. В 1932 г. Реза-шах предоставил Англо-Иранской Нефтяной Компании (АИНК) первую концессию на берегу Персидского залива на разработку нефти. Через 6 лет, в 1938 г. АИНК производила уже 9 млн. тонн нефти, став крупнейшим мировым производителем "черного золота".

Другим крупнейшим производителем нефти являлся Ирак. Здесь три крупнейшие западные компании достигли соглашения о равной доли раздела производства нефти - АИНК, "Роййял Датч Шелл", французская компания "Франсез де Петроль", а также  американские "Нир Ист Девелопмент Корпорэйшн" и компания Гюльбекяна (США). "Нир Ист" представляла интересы крупнейших американских компаний "Стандарт Ойл Компани оф Нью Джерси" (ныне "Эксон") и "Стандарт Ойл компани оф Нью Йорк" (ныне "Мобил Ойл"). Кроме того, американские компании приобрели концессию  в Саудовской Аравии (АРАМКО), в Бахрейне. Соглашение между этими компаниями составляло основу господства западных держав на Ближнем Востоке и арабском мире.

Англичане создают крупные воинские соединения в Ираке и Иордании под командованием английским офицеров. Под своим контролем формируют государство Израиль. На Ближнем Востоке создается система охраны нефтяных источников - Реза-шах, король Фейсал и король Абдулазиз предоставили концессии на разработку нефти, английские войска взяли под охрану нефтяные предприятия и нефтепроводы, а Израиль должен был стать опорным пунктом в борьбе против возможных в будущем выступлений арабских народов за независимость. Нефть на Ближнем Востоке становится главной внешнеполитической проблемой западных держав. Она же стала основой одного из главных конфликтов в международных отношениях двадцатого столетия.

Важное значение английские правящие круги придавали сохранению и укреплению контроля над Суэцким каналом. Египет становился одним из ключевых факторов в английской глобальной политике.  В соседней Ливии после подавления народного восстания 1931 г. фашистская Италия начала активно внедряться в экономику страны и усиливать свое военное присутствие. Лучшие земли перешли в руки итальянских колонистов. Страна была превращена в аграрно-сырьевой придаток Италии. Ливия использовалась для проведения фашистской пропаганды в соседних арабских странах. В ней были построены многочисленные военно-морские и военно-воздушные базы, стратегические дороги. Дешевая рабочая сила позволила итальянскому фашизму создать здесь мощную военную инфраструктуру. Ливия стала одним из крупных стратегических плацдармов итальянской агрессии в Африке и Ближнем Востоке.

Английские политики и стратеги хорошо понимали значение действий Италии и последствий, к которым они могут привести. Поэтому со своей стороны принимали ответные действия. Они выдвинули в Египте проект неравноправного договора, который мог бы сохранить за ними экономические и политические позиции, предоставив Египту формальную независимость. 28 февраля 1922 г. Англия объявила об отмене протектората над Египтом, который становился "независимым суверенным государством". Это был удачный политический ход, который создал основу компромисса английских колонизаторов с египетской буржуазией и чиновничьей бюрократической верхушкой.

"Независимость" Египта позволила Англии сохранить за собой право защиты имперских путей на его территории, "защиту" самого Египта от иностранной агрессии и иностранного вмешательства, "охрану" иностранных интересов и право на господство Египта над Суданом. Сохранение своего фактического господства в стране Англия оформила официально принятием конституции 1923 г. Она сохраняла широкие полномочия в руках египетского короля (паши), становившегося исполнителем воли английских колонизаторов. Представительным органом становился сенат, который должен был состоять на 40 % из депутатов, назначаемых пашой, а на 60 % избирался из представителей дально-бюрократической знати. Выборы 1923 г. дали большинство мест партии Вафд. В январе 1924 г. вафдисты образовали новое правительство во главе с лидером партии Саадом Заглулом. Партия, начинавшая в 1918 г. борьбу за национальную независимость, пошла на сделку и компромисс с британскими властями. Это был блистательный успех английской дипломатии.

В августе 1936 г. египетское правительство подписало с Англией новый договор, который фактически санкционировал британскую оккупацию страны. Английские войска оставались в зоне Суэцкого канала, в Каире и Александрии. Английские военно-воздушные силы получали полный контроль над воздушным пространством Египта и право пользования египетскими аэродромами. Египетская армия попадала под командование английской военной миссии. В случае войны или угрозы войной вся территория Египта могла быть использована англичанами. Англия, со своей стороны, сделала символическую уступку. Английский верховный комиссар был переименован в посла Его Величества. Англия начала осуществлять широкую программу военно-стратегического строительства, оплата всех расходов производилась египетской стороной.

Самые страшные новости приходили с Дальнего Востока, где японские милитаристы начали военные действия против Китая, нарушив Вашингтонские соглашения. В ночь на 18 сентября 1931 г. японская армия вторглась в Манчжурию. Не встречая сопротивления со стороны китайских властей, японские войска за несколько дней прошли всю южную Манчжурию, а к концу осени того же года заняли большую часть Северной Манчжурии. К началу 1932 г. вся Манчжурия была занята японцами. Япония создала плацдарм для дальнейших наступательных действий. В течение 1934-1935 гг. японские войска расположились вдоль советской и монгольской границы, создавая барьер против Китая. На Дальнем Востоке сложился первый очаг мировой войны. Это вынудило Советское правительство перевести часть своей армии на Дальний Восток, создав здесь Особую Дальневосточную Армию (ОДВА) под командованием маршала Блюхера.

Захват Северо-восточного Китая рассматривался японскими империалистами как один из этапов осуществления агрессивного внешнеполитического курса, сформулированного в меморандуме Танака. Японское правительство приняло меры для провозглашения  Манчжурии "самостоятельным" государством. 1 марта 1932 г. было объявлено о создании государства Манчжоу-Го, во главе которого был поставлен последний представитель манчжурской династии Пу И, объявленный императором нового государства. В будущем это давало право объявить его императором Китая. В сентябре 1932 г. был подписан протокол о "военном союзе" между Японией и Манчжоу-Го, предполагавший размещение на постоянной основе на территории этого марионеточного государства японских войск. Попустительство западных держав развязывает руки агрессору и в 1933 г. Япония пытается добиться признания Лигой наций и Китаем захвата Манчжурии. Отказ Лиги наций приводит к выходу Японии из этой организации.

Япония наращивает внешнеполитическую экспансию и предъявляет все новые претензии. В января 1934 г. японский министр иностранных дел Хи заявил в парламенте, что Япония является главной силой, ответственной за поддержание "порядка" на Дальнем Востоке. В апреле 1934 г. Япония предупредила, что будет препятствовать любому коллективному действию по оказанию коллективной помощи Китаю. Это нарушало принцип открытых дверей в Китае, установленный договором девяти держав на Вашингтонской конференции 1922 г. Англия и США заявили протест, но Япония оставила его без внимания. Вместе с тем она заявила, что отказывается от Вашингтонского договора в ограничении морских вооружений. Япония начала военную экспансию, которая должна была привести к провозглашению ее владычицей Юго-Восточной Азии.

Над Британской империей нависла смертельная угроза. Сочетание освободительного движения в Индии с японской экспансией существенно ослабляло позиции Англии на Дальнем Востоке и требовало осуществления экстренных мер с целью противостояния нависшей опасности. Двадцатые годы были эпохой быстрого подъема японской экономики. Вместе с ростом японской промышленности выросло влияние финансовой олигархии, финансово-промышленных конгломератов - дзайбацу, активизировалась деятельность милитаристских организаций, требовавших активной внешней политики и наступления на материке. Финансовая олигархия была главной пружиной, развивавшей агрессивную внешнюю политику Японии. Мировой экономический кризис ослабил потенциальные возможности западных держав и США и предоставил японским милитаристам максимально благоприятные возможности быстро и без осложнений захватить Корею, Китай и Юго-Восточную Азию. В 1931 г. адмирал Танака представил императору меморандум о войне на материке. Соответственно плану, на первом этапе необходимо было быстро захватить Манчжурию. Регион был известен своими естественными богатствами - руда, каменный уголь, золото, лес и на их основе можно было развернуть военную промышленность для снабжения материковой армии. Он представлялся удобным плацдармом для военных действий как на север, против Советского Союза и Монголии, так и на юг против Юго-Восточной Азии, Индии и Бирмы.

Угроза итальянского фашизма в Северной Африке и Японии на Дальнем Востоке привела английских дипломатов к страшной мысли о возможном союзе между ними. Присоединение к такому союзу Германии было вполне возможным и не нужно было быть слишком дальновидным, чтобы не понимать о возможных последствиях блока Германия-Японии и Италия для безопасности Англии и целостности Британской империи. Английская дипломатия имела богатый опыт борьбы против пактов, союзов и блоков и на этот раз она нашла выход в изоляции Германии от союза с Японией.

Чемберлен сделал внешнюю политику своей исключительной прерогативой и осуществлял ее самолично. Он назвал свою политику политикой "умиротворения". Чемберлен утверждал, что Германия на Версальской конференции нанесла достаточно тяжелую обиду несправедливыми решениями и теперь настало время возместить ей утраты путем "мудрых уступок". Основной проблемой момента стала Германия, говорил он. Надо прежде всего урегулировать эту проблему, а остальные уже не представят трудностей. Ему казалось возможным решить эту проблему методом урегулирования. "Если бы мы могли, - говорил он советскому послу И.Майскому, - сесть с Гитлером за один стол и с карандашом в руках пройтись по всем его жалобам и претензиям, то это сильно прояснило бы отношения"²⁵. Он рассчитывал путем уступок Гитлеру - политических, территориальных - добиться дружественных отношений с Германией и отвратить вооруженный конфликт между нею и Англией. Но уступки оказались слишком велики и сделаны были за счет других государств. В жертву приносились целые народы, государства, принципы, мораль. По его мнению, уступки могли "умиротворить фашистских волков" на западе и в дальнейшем их аппетиты можно было умиротворить за счет государств в восточной Европе. Как и весь правящий класс Англии Чемберлен традиционно был врагом Советского Союза и с течением времени надеялся направить гитлеровские агрессивные устремления на восток против Советского Союза.

В конце ноября 1937 г. министр иностранных дел лорд Галифакс был направлен в Берлин с поручением вступить в переговоры с Германией об общем урегулировании англо-германских отношений. Галифакс, от имени английского правительства, предложил Гитлеру союз на базе пакта четырех                      (т.е. Англии, Франции, Италии и Германии) и предоставление ему свободы рук в Центральной и Восточной Европе. Предложение не исключало "изменение существующего положения", причем говорилось, что речь идет о Данциге, Чехословакии и Австрии. Гитлер хорошо понял, что в обмен на дружбу с Англией ему предлагался насильственный захват "жизненного пространства" в указанных районах.²⁶ Но Гитлера это не удовлетворило, он требовал большего.

Он решил укрепить связи с Англией, которые дали бы ему возможность привлечь ее для дальнейших экспансионистских акций. В 1936 г. послом в Англию отправляется И.Риббентроп в надежде, что ему удастся изменить общественное мнение страны в отношении Германии. "Риббентроп, привезите мне союз с Англией", - таковы были прощальные слова Гитлера, которыми он напутствовал своего нового посла²⁷. Но в Лондоне Риббентропа встретили холодно, он не смог добиться аудиенции у короля, многие двери крупных и влиятельных государственных деятелей оказались также закрытыми. Он отметил большую разницу в позиции английского общественного мнения (профсоюзы, либералы, газеты и журналы демократического направления) и правительства консерваторов. Английское общественное мнение было настроено резко против фашизма и фашистской Германии. Газеты много писали о лагерях смерти, подавлении демократии в Германии, фашистских застенках, где заключенные подвергались невыносимым пыткам. В то же время члены правительства консерваторов и ряд политических группировок выступали за умиротворение Гитлера. Чемберлен был их кумиром, обещавшим не допустить любой ценой войну с Германией.

Господствующим принципом в английском политическом сознании было отождествление России с главным врагом Англии. Идея о "русской угрозе", а затем "большевистской чуме" превращалась в хроническое заболевание английского общества. Поколение английских дипломатов 20-30-х годов было воспитано на антисоветских предрассудках, английское консервативное мышление не давало возможности отступать от них. В английских политических кругах было крайне экстремистское, оголтелое, зараженное паранойей крыло антисоветского направления, которое призывало к новому походу против Советского Союза. У.Черчилль был наиболее видной личностью в нем. В 1927 г. в одной из своих книг он писал об "отравленной, зараженной чумой России", "России, вооруженной не только штыками и пушками, но и сопровождаемой полчищами тифозных паразитов, которые разрушают здоровье и души целых наций"²⁸.

Отношения с СССР под влиянием английских противников Советского Союза в двадцатых и тридцатых годах складывались в зависимости от воздействия этих крайних направлений антисоветского образа мышления. Внешне это выражалось в "сезонных" колебаниях англо-советский отношений. В 1924 г. английское правительство установило дипломатические отношения с СССР, но через три года разорвало их. В 1926 г. накануне всеобщей стачки в Англии английская полиция сфабриковала т.н. "дело Кемпбелла", стремясь найти доказательства подрывной деятельности СССР в Англии. В 1929 г. дипломатические отношения были вновь восстановлены, но на следующий год английские власти ликвидировали торговый договор с СССР. В 1932 г. были ликвидированы все экономические отношения. Посол Советского Союза И.М.Майский вспоминает: "В течение 1930-1932 гг. вся политическая атмосфера Англии непрерывно сотрясалась проводимыми в стране бешеными антисоветскими кампаниями"²⁹. Поводы для таких кампаний были самые различные, но корни у них были одни - непримиримая антисоветская позиция английских правящих кругов.

И.Риббентроп должен был сыграть на антисоветской кампании, поддержать антисоветские элементы в английском высшем обществе и создать устойчивое общество борьбы против коммунизма. Ему это не удалось. Более того, его поразила сила антифашистского движения в английском правящем классе, которое, не отказываясь от антисоветских предрассудков, видело в фашистской Германии будущего врага Англии не только в Европе, но и в английских колониях. Занятие Германией Рейнской области консолидировало оба течения и Риббентроп докладывал Гитлеру неутешительную картину отношения в английских политических кругах к Германии. Расклад сил выглядел следующим образом.

Была сильная прогерманская группа, выступавшая за взаимопонимание и союз с Германией. В нее входило подавляющее большинство членов палаты общин и лордов, влиятельные представители прессы, деловых кругов и банкиров. Среди них были и видные члены правительства - Н.Чемберлен, лорд Керзон, лорд Бальфур, лорд Биркенхед - целая галактика "самых выдающихся", "самых великих" и самых влиятельных английских консерваторов. Король Эдуард VIII также играл активную роль в развитии дружественных отношений между Англией и Германией. И.Риббентроп пишет: "Эдуард VIII к тому времени уже не раз показывал свое весьма дружественное расположение к Германии"³⁰.

Н.Чемберлен выражал интересы этой части английского правящего класса. Сближение с Германией, сотрудничество, а дальше и дружба с ней являлись родовой традицией клана Чемберленов. Его отец - Джозеф Чемберлен (1836-1914 гг.) был министром по делам колоний в правительствах лорда Солсбери и Бальфура (1895-1903 гг.) и был горячим поборником англо-германского союза. Его брат Остин Чемберлен (1863-1937 гг.) в качестве министра иностранных дел принимал участие в подготовке и заключении Локарнского пакта 1925 г. и также прославился как "друг" Германии. Теперь Н.Чемберлен, став премьер-министром, воспользовался своей должностью, чтобы осуществить семейные идеи. Он пользовался большой поддержкой консервативной партии. Считают, что практически 2/3 руководящего состава партии поддерживало его политику, а также т.н. "кливденская группа" во главе с могущественной семьей лорда Астора и его жены леди Астор. К ним примыкали редактор газеты "Таймс" Дж.Доусон, считавшийся поклонником Гитлера, и лорд Галифакс.

Прогерманские круги во главе с Н.Чемберленом определяли всю внешнюю политику Англии в тридцатых годах. В августе 1936 г. большая группа политических деятелей этого лагеря присутствовала на Олимпийских играх в Берлине, по приглашению И.Риббентропа, назначенного послом в Великобританию вместо скончавшегося Хеша. Среди них был лорд адмиралтейства Монселл, газетный магнат лорд Бивербрук, главный редактор "Таймс" Джеффри Доусон, лорд Ротермир и др. Они были свидетелями мощного политического зрелища популярности Гитлера в Германии. Его появление на стадионе в Берлине, вмещавшем 120 тыс. зрителей, было встречено овацией и громовым "Хайль Гитлер". В Англии это было использовано как свидетельство массовой поддержки немецким народом фюрера. Чемберлен эффективно использовал сообщения "Таймс" в пользу своей политики сближения и сотрудничества с Германией. Политика "умиротворения" Гитлера получила новый импульс. Прогерманские круги начали изобретать все новые аргументы в пользу прогерманской политики: германский народ обожает своего фюрера, Германия имеет право на адекватную оборону, германский народ имеет право на равноправие с другими цивилизованными европейскими народами, страна идет по пути прогресса и пр.

Но Риббентроп был неприятно удивлен и существованием сильной антигерманской группы, в которую входили не только политические деятели, но и большая группа английской интеллектуальной элиты, такие как Бернадр Шоу, Герберт Уэллс, настоятель Кентерберийского собора, автор многочисленных книг доктор Хьюлетт Джонсон. Признанным ее лидером был Р.Дж.Ванситтарт, бессменный заместитель министра иностранных дел Англии с 1930 по 1938 гг., пользовавшийся большим влиянием в Форин Оффисе.

И.Риббентроп решил начать свою миссию "доброго друга Англии" и поборника англо-германской дружбы, а может и союза, именно с сэра Роберта Ванситтарта (1881-1957 гг.). Но первая же встреча оказалась для фашистского посла разочаровывающей. У него было ощущение, что перед ним глухая стена. И.Риббентропу пришлось нажать все регистры своего скудного дипломатического искусства. Он старался проникновенно втолковать сэру Роберту, что личность фюрера, который может решать единолично и суверенно, дает уникальную возможность надолго свести Германию и Англию вместе и на пользу обеим создать солидную базу доверия и общих интересов. "Фюрер готов к искренней договоренности на паритетной основе", - подчеркнул он. Всю чушь, которую нес И.Риббентроп, известный своей ограниченностью интеллекта, сэр Роберт слушал спокойно, оставаясь наглухо закрытым и уклоняясь от любой попытки своего собеседника перейти к открытому обмену мнениями. За свою жизнь И.Риббентроп вел беседы с сотнями англичан на эту тему, но никогда ни одна беседа не оказывалась столь бесплодной, не вызывающей никакого резонанса у партнера, с отсутствием даже малейшего желания подойти к сути дела. Он просил сэра Роберта выразить свое мнение по определенным пунктам, спокойно и открыто подвергнуть высказывания Риббентропа критике или же объяснить, в чем Англия и Германия расходятся во взглядах, но в ответ он не услышал ровно ничего, кроме традиционных английских пустых заверений, комплиментов и упражнений в изящной словесности.

Одно было ясно и не вызывало ни малейшего сомнения: с Ванситтартом германо-английского взаимопонимания не достигнуть. В лице Ванситтарта И.Риббентроп столкнулся с традиционным комплексом английской дипломатической школы, которая отстаивала концепцию равновесия сил на европейском континенте, не допускавшую и мысли о доминировании какой-либо страны в какой-либо его части и воплощавшую в новых условиях мировой политики старый английский принцип - никогда не идти вместе с Германией, по-новому звучавший как: никогда не идти на пакт с Германией. И.Риббентроп назвал это новое явление как "ванситтартизмом". Он был убежден, что люди в окружении Р.Ванситтарта (а он обладал большим влиянием в Форин Оффисе и, кроме того, был начальником секретариата премьер-министра) полны ненависти к Германии и никогда не допустят сближения с Германией и говорить с ними было бесполезно.³¹

Еще более обескураживающей была беседа с Черчиллем, состоявшаяся в ноябре 1937 г., когда политика "умиротворения" Чемберлена была в самом зените, как и карьера самого Чемберлена. Черчилль в то время был рядовым членом парламента, но занимал в политической жизни страны важное место. Кроме того, почти 20 лет он вел открытую, враждебную СССР кампанию и Риббентроп надеялся, что ему удастся легко привлечь его в круг "друзей Германии", играя на его антисоветских и антикоммунистических убеждениях. Но фашистский посол не учел другой стороны в политических взглядах Черчилля. В нем воплощались интересы той группы консервативной партии, для которой превыше всего были Британская империя и престиж Англии в мировой политике. Здравый смысл подсказывал Черчиллю и его окружению, что сотрудничество с Германией, не говоря уж о союзе, приведет к потере влияния в международных делах, уронит престиж Англии в колониях. Беседа Черчилля и Риббентропа состоялась в германском посольстве и вызвала у последнего глубокое разочарование. Беседа носила откровенный, прямой, порой даже недружелюбный характер. Содержание беседы оба приводят в своих работах и оба варианта близки друг другу.

Черчилль так записал беседу. "И.Риббентроп сказал: "Он бы мог стать Министром Иностранных дел, но Гитлер просил его отправиться в Лондон, чтобы добиться англо-германского соглашения (энтент) или даже союза. Германия стала бы защитницей Британской империи в ее величии и современных границах. Она могла бы требовать возвращения ее прежних колоний, но это теперь не главное. Ныне самое необходимое заключается в предоставлении Англией Германии свободы рук на востоке Европы. Она должна иметь лебенсраум, т.е. жизненное пространство для ее быстро растущего населения. Поэтому Польша и Данциг должны быть поглощены. Белоруссия и Украина имеют жизненно важное значение для германского рейха с населением в 70 млн. человек. На меньше Германия не согласна. Все, что она просит у Британской империи - не вмешиваться."³²

Выслушав И.Риббентропа, Черчилль резко заявил, что, по его убеждению, "ни одно британское правительство никогда не согласится предоставить Германии свободу рук в восточной Европе". Это правда, продолжал он, что у Англии плохие отношения с Советским Союзом и англичане ненавидят коммунизм, как и Гитлер, но никто не должен заблуждаться, что Англия равнодушна к судьбам континента настолько, чтобы позволить Германии доминировать в центральной или восточной Европе. Риббентроп ответил: "В таком случае война неизбежна. Другого выхода нет. Фюрер настроен решительно. Ничто не остановит его и ничто не остановит нас".

У.Черчилль ответил не менее решительно: "Когда вы говорите о войне, которая, несомненно, станет всеобщей войной, вам нельзя недооценивать Англию. Это сложная страна и немного иностранцев понимает ее менталитет. Не судите о ней по позиции нынешней администрации. Как только перед народом встанет серьезное дело, даже нынешнее правительство и вся британская нация будут действовать самым серьезным образом". Он добавил: "Советую избегать недооценки Англии. Она очень умна. Если вы ввергните нас в еще одну мировую войну, она поднимет весь мир на войну против вас, как это было в первую мировую войну". И.Риббентроп в ярости поднялся и проговорил: "Возможно Англия и умна, но на этот раз она не поднимет против Германии весь мир".³³                   

Черчилль обладал сильным авторитарным и бойцовским характером. В 1936 г. он стал лидером внутренней оппозиции в консервативной партии, которая занимала открыто антигерманскую позицию и подвергала резкой критике внешнюю политику сначала Бальфура, а затем Чемберлена. Консервативная партия раскололась на прогерманскую и антигерманскую партии, антигерманская группа получила поддержку у лейбористов.

Черчилль стал налаживать контакты с советским посольством в Лондоне и лично с выдающимся советским дипломатом, послом И.М.Майским. В одном из писем лорду Галифаксу он писал: "В течение некоторого времени я имел дружественные отношения с И.М.Майским"³⁴. Они начались еще в 1934 г. и очень скоро превратились в регулярные встречи, в которых принимал участие и Р.Ванситтарт. Встречи состоялись поочередно в здании советского посольства и резиденции Черчилля в Чартвелле. Нет, Черчилль не отказался от своих прежних позиций и антисоветских идей, но наступала новая эпоха, когда перед обоими государствами вставал общий враг - Германия, и если в 1914-1917 гг. царская Россия с ее антидемократической социально-политической системой могла быть союзником Англии с ее глубокими демократическими корнями, то почему теперь Советская Россия не могла занять ее место. Интересы безопасности и мирового исторического престижа Англии требовали искать новых союзников, и Черчилль видел в Советском государстве одного из них. На одной из встреч Черчилль откровенно объяснил свою позицию: "Британская империя для меня - начало и конец всего. Что хорошо для Британской империи - хорошо и для меня. Что плохо для Британской империи - плохо и для меня. В 1919-1920 гг. я считал главной опасностью для Британской империи Советы и потому боролся против вас. Теперь я считаю главной опасностью для Британской империи Гитлера и потому сейчас я веду борьбу против Германии... Германия же угрожает не только нам, но и вам, - почему бы при таких обстоятельствах нам не пройти вместе кусок исторического пути."³⁵ Дружественные отношения между Майским и Черчиллем расширялись. К ним присоединились многие другие влиятельные политические деятели, которые были настроены также антигермански. Так, частым гостем И.Майского стали выдающийся деятель лейбористской партии Э.Бивен и один из лидеров консервативной партии лорд Бивербрук.

И.Риббентроп вынужден был отметить и сильное влияние тех кругов в Англии, которые он назвал "идеологическими противниками национал-социалистической идеологии". Английская либеральная и демократическая печать подвергали резкой критике и разоблачениям фашистский режим, антисемитизм, подавление свободы слова, уничтожение демократических основ Веймарской республики, пытки и преследования противников режима. Английские газеты были заполнены статьями, пропитанными недоброжелательством и презрением к фашизму. Общественное мнение было против фашизма. Большую роль в антифашистском движении в Англии играла коммунистическая партия. Ее газеты "Дейли Уоркер", "Челлендж", журнал "Лейбор Монсли" приводили многочисленные факты, представлявшие всю античеловеческую сущность фашизма.

Исполнительная власть была в руках Чемберлена и он использовал ее всецело для осуществления политики умиротворения Германии. Он отправил в отставку Э.Идена с поста министра иностранных дел, выступавшего против сближения и сотрудничества с Германией, назначив на его место близкого себе по духу лорда Галифакса. Иден прямо и открыто заявил Чемберлену, что он проявляет чрезмерную спешку в сближении с "диктаторами" в то время, как Англия слишком слаба, чтобы играть в равноправные переговоры с ними, т.к. они уважают только силу. Чемберлен заявил, что Форин Оффис устраивает обструкцию его политике и препятствует его "миротворческой" деятельности. Получив теперь лорда Галифакса в качестве министра иностранных дел, Чемберлен полностью завладел министерством иностранных дел и все внешнеполитические вопросы перешли в его компетенцию.

Его кратковременное пребывание на посту премьер-министра оказалось разрушительным не только для Англии, но и для дела мира во всем мире. Ныне в Англии сложилось общее мнение, что Чемберлен был "соучастником" Муссолини и Гитлера в их борьбе за передел мира и создании нового порядка в Европе.³⁶

Он несет ответственность за все пороки и провалы английской внешней политики. Его годы пребывания у власти останутся самыми позорными и унизительными страницами в истории британской дипломатии. Англия не только потеряла доверие своих бывших союзников, но и лишилась уважения мирового сообщества и мирового общественного мнения. Конечно, Чемберлен мог оправдываться неготовностью страны к войне. Это правда. Но кто же как не Чемберлен был виноват в этом? У Англии всегда была сильная дипломатия, которая позволяла даже в самых трудных ситуациях находить выходы, не теряя достоинства и уважения своих союзников. Чемберлен принес в жертву своей политике "умиротворения" достоинство страны, ее высокое нравственное положение в мировой политике. Он пожертвовал Испанией, Австрией, Чехословакией и Норвегией ради одного "обещания" Гитлера не идти дальше.

Он ушел в отставку в апреле 1940 г., когда Англия и Европа были на краю гибели. И было примечательно, что его большинство в палате общин в 1937 г. обернулось жалким меньшинством и вся консервативная партия отвернулась от него. На его место единогласно был избран его политический противник - У.Черчилль.