РАЗДЕЛ VI: НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. 

СТРАННАЯ ДИПЛОМАТИЯ "СТРАННОЙ" ВОЙНЫ  

 

Вторая мировая война, начавшаяся 3 сентября 1939 г., продолжалась шесть лет (1939-1945 гг.) и по своим истокам являлась межимпериалистической, в которой две группы государств вели ожесточенную борьбу за господство в Европе, за стратегически важные пункты в мировой политике, за источники сырья и рынки сбыта. Вместе с тем, с самого начала в ее характере проявились и главные противоречия эпохи после первой мировой войны - борьба демократии против тоталитаризма, гуманизма против терроризма, интернационализма против расизма, глобализма против деструктивного национализма и антисемитизма, пацифизма против милитаризма. Этот глобальный разлом в мировом сообществе обратил мировую войну в гигантскую всемирную идеологическую битву, беспощадную и бескомпромиссную, в которой основной целью было уничтожение гитлеризма и фашизма, проповедовавших культ насилия, массового уничтожения народов, культ рабства и угнетения, культ холокоста, т.е. полной ликвидации еврейского народа.

Вооруженная схватка с фашизмом началась еще в Испании в период гражданской войны 1936-1939 гг. Именно тогда возникает всемирно-историческое антифашистское движение, в котором сплотились самые различные общественные политические течения, самые различные прослойки общества, объединения от левых (коммунисты и социалисты) до либерально-демократических, объединенных единой идеей сокрушить фашизм. Антифашистская борьба во второй мировой войне стала той господствующей идеей, которая объединила государства с различными социально-политическими и экономическими системами и с противоположным мировоззрением и философией. Фашизм совершал дикие варварские преступления против человечества и человечности и человечество объединилось в борьбе за его уничтожение и искоренение.


Г Л А В А   1.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ РЕСПУБЛИКИ ВО ФРАНЦИИ
 

Разгром Польши
 

Рано утром 1 сентября 1939 г. германские войска вторглись  на  территорию Польши по широкому фронту германо-польской границы. В 10 час. утра Гитлер собрал рейхстаг и обратился к германскому народу с речью. Он говорил: "Сегодня утром начались бесчисленные польские атаки на германскую территорию, польские регулярные части напали на радиостанцию в Глейвице". В.Шелленберг писал, что он едва верил своим ушам, потрясенный этой ложью, т.к. всего за три часа до этого сам организовывал провокацию на радиостанции в Глейвице и германские войска вступили на территорию Польши. Главная цель войны была определена Гитлером в речи перед германским высшим генералитетом 22 августа 1939 г. Он говорил: "Уничтожение Польши на первом плане. Цель уничтожения живой силы, а не достижение определенной линии. Немедленно уничтожать любое вновь возникающее скопление польской живой силы. Непрерывное перемалывание. Полный разгром Польши - такова военная цель. Преследование вплоть до полного уничтожения"1.

Немецкий план военных действий исходил из того, что Великобритания и Франция не начнут активных военных действий. Поэтому на западном фронте Германия оставила лишь слабый заслон, бросив основные силы против Польши. С трех направлений - запада, севера и юга - на польскую территорию наступали 5 немецких армий, обладавших подавляющим превосходством в силах, особенно в танках и авиации. 62 немецким дивизиям, в том числе 7 танковых и 4 моторизованных, Польша могла выставить только 30 пехотных и кавалерийских дивизий. Танковых и моторизованных дивизий польская армия не имела. Немецкая авиация имела пятикратное превосходство в воздухе и быстро завоевала господство в воздухе.

Немецкое наступление развивалось молниеносно. Уже 8 сентября немецкие войска вышли к Варшаве, расчленив и окружив основные группировки польских войск. Польское командование и правительство потеряли управление войсками и бежали из Варшавы. 16 сентября президент Рыдз-Смыглы со всем своим правительством эмигрировал из страны. Польские войска еще продолжали сражаться. Двадцать дней сопротивлялась Варшава, но в стране уже не было ни правительства, ни верховного командования. Все бежали. 28 сентября немецкие войска овладели Варшавой, к началу октября все очаги сопротивления были подавлены. Военные действия прекратились, Польша потерпела поражение. Закономерный финал порочной внешней и внутренней политики режима Пилсудского и Рыдз-Смыглы. Польша получила убедительный урок тевтонской жестокости и саксонского расизма.

Варшава капитулировала 29 сентября 1939 г. Войска выполнили приказ Гитлера и постарались превратить Польшу в руины. Видавший виды В.Шелленберг, прибывший вместе с Гитлером в Варшаву, писал: "Наше трехдневное пребывание в столице произвело на меня самое глубокое и самое тревожное впечатление из всего моего военного опыта. Я был потрясен при виде бывшего некогда прекрасного города - разрушенные и сгоревшие дома, голодные и страдающие люди. Ночи стали уже неприятно холодными и над всем нависал туман из пыли и дыма и повсюду ощущался сладковатый запах горелого мяса"2. 1 октября в Варшаве состоялся военный парад, который принимал Гитлер, и торжественный обед. Так завершилось двадцатилетнее существование санационного антинародного режима в Польше.

Общие потери польских войск в войне составили убитыми около 66 тыс., ранеными около 113 тыс. человек. В немецком плену оказалось около 350 тыс. солдат и офицеров польской армии, хотя, по немецким данным, их число превышало 600 тыс. Кроме того, в соседних странах было интернировано около 100 тыс. человек.3 Польские военнослужащие не хотели умирать ни за родину, ни за санационный режим, ни за тех правителей, которые предпочитали бегство из страны в ее самый критический период истории.

Советское правительство в течение двух недель не принимало решения о вступлении на территорию Польши, давая возможность польским вооруженным силам сосредоточиться на войне против Германии. Немцы неоднократно выражали недовольство, требуя начать военные действия. Только 17 сентября, когда польская армия развалилась, а правительство бежало, советское правительство дало приказ войскам перейти на территорию Польши. Войскам было приказано избегать бомбардировок населенных пунктов и не допускать никаких реквизиций. Польские войска получили приказ не вступать в бои с советскими войсками. Красная Армия заняла территории, где проживало 11 млн. украинцев и белорусов, утвердив ту границу, которая была определена "линией Керзона".

После этого было официально объявлено о постоянной демаркационной линии, которая проходила по реке Писса, Нарев, Висла, железной дороге вдоль Сана, Перемышль. Между немецкими и советскими войсками устанавливался постоянный промежуток в половину дневного перехода. В середине октября 1939 г. была осуществлена делимитация и демаркация границы. В итоге Польша была разделена на две части: 48,6 % территории (189 тыс. кв. км) с 62,9 % населения (20 млн. 260 тыс. чел.) было оккупировано немцами. Остальная часть - 51,4 % территории с 37,1 % населения было присоединено к Советскому Союзу. На территории, отошедшей к Германии было образовано генерал-губернаторство, которое должно было стать поставщиком дешевой рабочей силы для германской промышленности и сезонных рабочих для немецких юнкеров. В Варшаве было создано гетто, куда согнали всех евреев города, в Освенциме и Треблинке были созданы концентрационные лагеря смерти для их ликвидации.

Странная война на Западе

 

В Лондоне и Париже были потрясены заключением советско-германского пакта. Английские и французские        дипломаты,        конечно,         могли предположить непредсказуемость поведения Гитлера, но подобный шаг путал всю их дипломатическую игру. С одной стороны, они дали гарантии Польше, а с другой, они вовсе не желали их выполнять. Чемберлен пытался вновь использовать мюнхенский вариант с тем, чтобы выйти сухим из воды. 24 августа он написал письмо Гитлеру, в котором предупредил, что британское правительство готово выполнить обещание, данное Польше. Ответ Гитлера пришел на следующий день. В нем фюрер "великодушно" высказал желание рассмотреть проблему Данцига, но готов был сделать это только после того, как Англия откажется от гарантий, данных Польше. Безусловные заверения Англии оказать помощь Польше при любых обстоятельствах могут расцениваться поляками, говорилось в ответе, как сигнал к волне насилия и ужасающего террора против полутора миллионов немцев. Гитлер нанес тяжелое оскорбление британскому самолюбию. Он ясно дал понять, что впредь не намерен считаться с Англией и международные дела будет решать по собственному усмотрению. Даже в условиях свершившегося факта Чемберлен вел какую-то странную игру. 1 сентября в 9.30 утра Англия предъявила ультиматум Германии с требованием прекратить агрессию, на что Гитлер даже не ответил. Второго сентября английское правительство вело себя так, как будто ничего и не случилось. Лишь вечером Чемберлен вынужден был собрать парламент и попытаться внести успокоение в бушевавшую палату. Скучным и монотонным голосом он рассказывал о своей деятельности, своих отношениях с "господином Гитлером" и призывал дождаться от него ответа на ультиматум от 1 сентября. В палате разразилась буря.

Все депутаты были единодушны. Депутаты, как лейбористы, так и консерваторы считали, что верность данному слову является делом национальной чести Англии. Действия Германии расценивались как угроза национальным интересам Англии и вызов национальной части англичан. Парламент вышел из-под контроля. Общественное мнение Англии, все средства массовой информации, все массовые общественные организации, профсоюзы, муниципалитеты требовали выполнения польских гарантий. На карту были поставлены престиж Англии, ее мировой авторитет, ее слово и достоинство. Третьего сентября в 11 час. утра английский посол в Германии Гендерсон вручил германскому правительству ноту, в которой Англия объявляла войну Германии. Немного позже то же самое сделал французский посол. Чемберлен пожинал плоды своих злонамеренных планов. Вопреки его планам Англии пришлось первой вступить в войну, не Советскому Союзу, а Англии пришлось нести первые жертвы войны.

Но даже объявив войну, английское правительство не думало вести ее серьезно. Третьего сентября началась вторая мировая война, но практически на Западе ее как таковой не было - здесь происходило то, что в западной печати было названо "Phoney War" ("фальшивая война"),  означавшее имитацию войны, "бурю в стакане воды", названную почему-то в советской печати "странной войной", хотя в ней не было ничего странного. С самого ее начала на Западе рассчитывали, что шум скоро уляжется, Гитлер быстро разделается с Польшей, больше некого будет защищать и гарантировать и скоро все уляжется к обоюдному удовольствию. Но на Западе плохо знали Гитлера.

После разгрома Польши его безумные планы были устремлены на уничтожение Англии. Заключение пакта с Советским Союзом и ликвидация польского государства, развитие экономических отношений с Румынией и Венгрией предоставили Германии благоприятный шанс на осуществление этого плана. В речи 23 ноября 1939 г. перед командующими различных родов войск Гитлер говорил: "сейчас для нас наступил благоприятный момент, через шесть месяцев положение может измениться к худшему". Он вел азартную игру - либо победа, либо поражение. Главная задача состояла в том, кто будет господствовать в Европе. Без уничтожения Англии Германия этого достигнуть не мог. Англо-германские противоречия стали антагонистическими, непримиримыми. "Всякая надежда на компромисс, - бился в истерике Гитлер, - простое ребячество". Война должна стать тотальной.

Гитлер собирался нанести сокрушительные удары по Англии с воздуха и моря. По его указанию, были изобретены новые морские мины, которые могли быть расставлены самолетами. Он приказал усеять все английские прибрежные воды минами, которые невозможно будет протралить. Начиналась минная война, которая, по его расчетам, должна была поставить Англию на колени. Одновременно Гитлер готовился захватить Бельгию и Голландию, чтобы организовать с их территории воздушные налеты на Англию, а также Данию и Норвегию, побережье которых планировалось использовать в качестве баз для германского подводного флота и тяжелых кораблей типа линкора "Бисмарк" и крейсера "Тирпиц". "Я не остановлюсь ни перед чем", - кричал Гитлер. Фашистская Германия готовилась к новому агрессивному прыжку.

Западные державы имели во Франции превосходство в численном составе, танках и авиации, кроме того, французы имели превосходную артиллерию, немецкая была намного хуже. Союзники имели от бельгийско-люксембургской границы до Швейцарии около ста дивизий, тогда как немцы - 31, а с началом польской кампании вообще оставили всего 15. Гитлер оказался прав, когда говорил, что Англия и Франция не станут воевать за Польшу. Правда, во французских и английских средствах массовой информации стали печататься доклады с "фронта", на самом деле это была пропагандистская "активность", с имитацией ложных атак, направленных на пропагандистский эффект.

Запад мог легко решить исход войны еще в сентябре, когда только началась война в Польше. Один воздушный удар по Руру, где практически не было противовоздушной обороны, мог вывести рурскую индустрию из строя и привести к прекращению добычи угля. Это означало бы экономический крах Германии. Более того, западные державы могли разгромить Рур и артиллерией, чего очень опасался Гитлер, но ничего не было сделано. Западные союзники молча наблюдали, как Гитлер терзает очередную жертву и ограничивались дипломатическими заклинаниями и призывами к фашистам к сдержанности, милосердию и переговорам. Чемберлен начал по-новому формулировать цели войны и приступил к разработке новых мирных переговоров, т.н. "польского Мюнхена". Суть их заключалась в представлении германской интервенции в Польшу, как "неприятного инцидента", который возможно и должно уладить, после чего между союзниками и Германией вновь восстановятся нормальные отношения, а может быть даже дружественные. Западные дипломаты и политики не думали о серьезной войне с Германией и рассчитывали, что она скоро кончится, а пока нужно соблюдать правила - делать как обычно. Война кончится к весне (1940 г.) - таково было общее мнение в западных странах. Странная война на Западе на практике свелась к тактике стратегического выжидания и полному отсутствию каких-либо практических военных действий.

Запад быстро смирился с поражением Польши. Английские и французские дипломаты и политики облегченно вздохнули. Наконец, все кончилось. Началась подготовка мирных переговоров. В Париже и Лондоне рассчитывали, что теперь-то "фюрер" остался доволен и удовлетворен и вскоре можно ожидать советско-германского конфликта. Это были иллюзии, приведшие к трагедии европейских народов.

Уже в ходе польской кампании Гитлер начал подготовку к нанесению удара по Западу. 10 сентября командованию воздушных сил был отдан приказ начать воздушную разведку территорий Франции, Бельгии и Голландии, летчикам дано предписание пролететь над франко-германской границей для ведения ближайшей тактической разведки группировки французских войск. В этот же день был отдан приказ о перебазировании двух армий к западным границам. В Пенемюнде началась разработка ракет дальнего действия с максимальной дальностью полета до Лондона и полезным грузом в 1 тонну. 12 сентября 1939 г. Гитлер в доверительной беседе сообщил своему адъютанту, генералу Шмундту, что сразу после разгрома Польши перед вооруженными силами Германии встанет новая задача - сокрушение Франции, вывод из строя которой заставит капитулировать и Англию.4

Отныне всю свою энергию Гитлер посвятил подготовке войны с Англией и Францией. Готовилась армия, готовилась военная техника, усиливался флот. Планировалось оснастить флот до ста подводных лодок. В ходе западноевропейской континентальной кампании предполагалось захватить территории Бельгии, Голландии и Северной Франции, чтобы использовать их для развертывания борьбы против Англии военно-воздушными и военно-морскими силами. Опираясь на эти территории, Гитлер и его генералы надеялись нанести решающий удар по Англии. В памятной записке Гитлера о принципах ведения войны на Западе от 9 октября 1939 г. и в директиве ОКВ № 6 от того же числа говорилось: "создание баз подводных лодок за пределами ограниченного района базирования в Германии дало бы огромное увеличение возможности использования этого оружия". Германские стратеги рассчитывали наряду с решением континентальных задач на Западе обеспечить флоту выход в Атлантику через Францию, что считалось решающей предпосылкой для победы над Англией.5

Наряду с этим, в гитлеровском командовании возникает мысль о захвате Норвегии и Дании для овладения здесь опорными пунктами для германского флота. В подписанной Гитлером директиве ОКВ № 9 от 29 ноября 1939 г. говорилось: "В войне против западных держав Англия является носителем воли к борьбе и ведущей силой врагов. Сокрушение Англии - это предпосылка конечной победы в войне". В норвежских фиордах гитлеровское командование намеревалось сконцентрировать крупные корабли типа линкоров "Бисмарк" и "Тирпиц", которые в сопровождении эсминцев, миноносцев и вспомогательных кораблей взяли бы под контроль северную Атлантику и перерезали морские пути из Америки в Англию. Вместе с подводными лодками с баз Северной Франции они могли бы создать морскую блокаду Англии и организовать кризис ее экономики. Кроме того, захват Норвегии имел еще важное экономическое значение. Германия ежегодно ввозила из Швеции 9 млн. тонн железа, это составляло 30 % всех ее потребностей в промышленности. Провозилось это железо по нейтральным водам Норвегии, которые протянулись на 1000 км от порта Нарвика. Значение этого маршрута становилось особенно важным в зимнее время, когда шведский порт Лулео на Балтике замерзал и становился непригодным в качестве перевалочного пункта.

Англия имела десятикратное превосходство над Германией в военных кораблях. Этот недостаток планировалось компенсировать "ошеломляющей внезапностью" и поддержкой изнутри Норвегии прогерманской группы политических деятелей во главе с Квислингом. Подготовка к захвату Дании и Норвегии проходила под кодовым названием "Везербюнг". Гитлеровцам сопутствовала удача и им удалось осуществить "блицкриг". 9 апреля 1940 г. войска вермахта начали вторжение в Данию и Норвегию. Датское правительство капитулировало в тот же день. В Норвегии бои затянулись. В отдельных районах страны значительное сопротивление немцам оказала норвежская армия, даже вопреки капитулянтской позиции ее руководства. С занятием немецкими войсками 16 июля Киркенеса и выходом их к границам Советского Союза вся территория Норвегии оказалась в руках фашистских оккупантов. Король Хаакон и правительство бежали в Лондон. К власти пришла фашистская организация Национальное единство во главе с Квислингом. В феврале 1942 г. он был объявлен германскими фашистами премьер-министром. Гитлеровцы получили норвежские порты и шведское железо.

Норвежская операция дорого обошлась Германии и показала, кто действительный хозяин на морях. Германия потеряла один тяжелый и два легких крейсера, 10 эсминцев, 6 подводных лодок. Англия одержала первые победы в морских сражениях. Но Германия получила важные военно-морские и военно-воздушные стратегические позиции. Потеря Скандинавии, как нейтральной территории, стала поворотным пунктом в монотонном течении "странной войны". Неожиданный блицкриг германской армии явился серьезным ударом по позициям политики "умиротворения" и самих миротворцев - Чемберлена и Даладье.

Западные демократии предприняли ряд действий, направленных на имитацию войны, но они были рассчитаны на публику и на скорейшее окончание польской кампании Гитлера. Уже 4 сентября 1939 г. первые части английского экспедиционного корпуса высадились на французском побережье Ла-Манша. Главные части прибыли 19 сентября и 3 октября. Личный состав прибывал через порт Шербур, а материальная часть и вооружение - через Брест и Нант. 15 сентября в Лемане был создан штаб корпуса и поднят британский флаг. Позиции английских войск были расположены в четырехстах километрах от ближайшего порта Дюнкерк вдоль линии франко-бельгийской границы. Британский корпус состоял из четырех дивизий с 80 тыс. солдат и 5 тыс. офицеров. Он занял позиции вокруг Лилля между первой и седьмой французскими армиями.

У.Черчилль, побывавший в английском лагере и познакомившийся с состоянием французских войск обратил внимание на два обстоятельства. Прежде всего его поразил низкий моральный дух французских солдат. Они не хотели воевать и не знали, за что будут воевать. Все желали скорейшего окончания напряженности и полюбовного соглашения и приказа: все по домам. Они не выдержали бы первого же натиска немецкой армии, рвущейся в бой, чтобы отомстить за первую мировую войну и возвратить потери, связанные с ней. Во-вторых, у французского руководства царил "оборонческий менталитет", т.е. все было направлено на оборону, а не наступательные действия. "Большинство наших работ, - пишет У.Черчилль, - в эту странную осень и зиму было направлено на усиление французской линии обороны"6. Было сооружено четыреста дотов, 70 км противотанковых рвов, на всем протяжении французско-бельгийской границы установлены проволочные заграждения, создана современная сеть коммуникаций. Как показали дальнейшие события, эти сооружения не стали сколько-нибудь значительными препятствиями для Германии и немецкие войска легко преодолели их в мае 1940 г. Похоже эти оборонительные работы также были имитацией активности в войне. В то время, как фашисты жгли и уничтожали польские государства, стремясь полностью ликвидировать Польшу, на Западе устанавливали колючую проволоку.

Центральной проблемой в ситуации на Западе была позиция Бельгии. Она объявила нейтралитет и западные державы свято чтили его и не собирались нарушать. Гитлер мог нарушить этот нейтралитет когда или где ему заблагорассудится, но западные державы не могли себе этого позволить. Так западные лидеры представляли суть положения. Между тем, бельгийский нейтралитет был прямым результатом пагубной и предательской мюнхенской политики западных держав. Если бы Франция и Англия в предыдущие пять лет проявили мужественный и решительный характер и утвердили святость заключенных договоров и добились одобрения Лиги наций, Бельгия могла бы вновь стать верным союзником Запада и быть опорой единого фронта против агрессора. Это обеспечило бы безопасность и стало бы мощным сдерживающим фактором для Гитлера. Более того, территория Бельгии могла бы стать хорошим плацдармом для наступательных действий союзников в самое индустриальное сердце Германии - Рур.

Союзники пренебрегли этими возможностями. Наступательные действия и дальнейшее обострение ситуации не входило в их планы. В январе 1940 г. у них появилась отличная возможность сделать Бельгию своей союзницей. 13 января 1940 г., в связи с явными признаками подготовки германской агрессии, бельгийский король Леопольд III запросил английское правительство - готово ли оно, в случае агрессии Германии, оказать помощь Бельгии. Просьба короля была дипломатично отвергнута. Тем самым западные союзники как бы демонстративно давали понять, что при надобности, они могли бы пожертвовать и Бельгией. Гитлер не упустил возможности воспользоваться такой любезностью. В мае 1940 г. главный удар германской армии пришелся именно на Бельгию.

9 октября 1939 г. Гитлер направил подготовленную ОКВ Памятную записку и руководящие указания о ведении войны на Западе командующим родами войск Кейтелю и Герингу, в которой цель кампании на Западе была сформулирована следующим образом: "окончательный военный разгром западных держав"7. Оперативный план был представлен генеральным штабом 19 октября под кодовым названием "операция "Гельб". Целью наступления, которое должно было быть проведено через голландскую, бельгийскую и люксембургскую территории, являлось уничтожение "по возможности большей части французской армии и войск союзников и одновременно захват как можно большей территории Голландии, Бельгии и Северной Франции в качестве базы для эффективного ведения воздушной и морской войны против Англии".

Для осуществления операции предусматривалось создать группировку из 101 дивизии, в том числе 10 танковых и 5 моторизованных. В целом план операции "Гельб" повторял старый план Шлиффена, который был разработан еще в 1914 г. Он имел много пороков и немецкие генералы опасались, что он известен западным военным специалистам, которые наверняка могут заготовить ответные ходы. Они отмечали, что осуществление этого плана связано с риском и опасностями для германской армии, если союзники предпримут ответные решительные контрмеры. Тем не менее авантюрный вариант плана был утвержден 27 марта. Тем не менее все это время, т.е. с окончания польской кампании до конца марта 1940 г. осуществлялась переброска войск на северо-запад Германии. К маю 1940 г. здесь было сконцентрировано 134 дивизии, 2580 танков и 3824 самолета. Все было готово к мощному, молниеносному и сокрушительному удару. Союзники имели достаточно сил для сопротивления и длительной позиционной войны. Но у французов не было воли к борьбе. Правящий класс боялся больше своей победы, чем поражения. Народный фронт не был сломлен, антифашистское движение грозило перерасти в политическое движение против правительства национальной измены. Правительство бросило все силы на подавление коммунистического движения. Сотни коммунистов были арестованы. Действия правительства напоминали действия правительства Тьера накануне Парижской Коммуны 1871 г.

Как и тогда французский правящий класс готов был сдать Францию немцам с целью подавления революционного движения в стране. Германское командование правильно рассчитало, что после нескольких ударов во Франции появится "пораженческое движение" и оппозиция, которая будет требовать мира и соглашения с немцами. Французские коллаборационисты готовились к сотрудничеству с немцами и подлому предательству собственной нации и национальных интересов. Им усиленно помогала германская пропаганда. Каждую ночь германское радио трубило, что у Германии и Франции нет оснований для ссоры и действительные корни войны находятся в политике Англии, которая поддерживала Польшу в ее "агрессивных действиях против германского рейха". Франция втянута в войну помимо своей воли Англией и должна расплачиваться за английскую авантюру - утверждала геббельсовская пропаганда. Передачи германского радио были рассчитаны на подрыв морального духа французских солдат и подрыв положения французского правительства.

Бездействие французских властей, полное безразличие политических деятелей к судьбам Франции создали в стране атмосферу примирения с Германией и культивировали дух пораженчества. Всех сторонников непримиримой борьбы с фашистами преследовали. Запрещена была коммунистическая партия, а также профсоюзы, выступавшие с позиций патриотизма и борьбы против фашизма. В стране начинался внутренний конфликт между профашистами, реакционерами, правящим классом и антифашистами. Позиции правящей олигархии, выступавшей за компромисс с Германией и соглашательство с Гитлером, усиливались. 21 марта 1940 г. главой французского правительства стал открытый сторонник капитулянтского курса Поль Рейно. До германского вторжения оставались считанные дни, а французское правительство разрабатывало планы агрессии против Советского Союза. Антисоветизм был всеразрушающей бациллой, которая разъедала здоровый политический разум и здравый смысл и толкала на самые фантастические авантюры, в которой в жертву антисоветскому безумию приносились национальные интересы, политическая честь, мораль и порядочность. Правительство Поля Рейно справедливо называли правительством национального предательства.

Оно получило вотум доверия в национальном собрании большинством в один голос. Ш. Де Голль, который был советником П.Рейно по военным вопросам, был поражен атмосферой, царившей в Национальном собрании. Обстановка была мрачной. Депутаты добивались себе министерских постов и мало думали об опасности, нависшей над Францией. Ш. Де Гольь так описывает свои наблюдения: "Опасность, переживаемая родиной, необходимость усилий со стороны нации, содействие свободного мира - все это упоминалось только для того, чтобы облечь в нарядные одежды свои претензии и свое озлобление"8. Нескольких дней, проведенных Ш. Де Голлем на Кэ д'Орсэ (здание министерства иностранных дел Франции), было вполне достаточно, чтобы убедиться, как пишет он, "до какой степени деморализации дошел режим". По его наблюдениям, во всех партиях, в печати и в государственных учреждениях, деловых и профсоюзных кругах весьма влиятельные группировки открыто склонялись к мысли о необходимости прекратить войну.

По Парижу стали распространяться слухи, что такого мнения придерживается и посол в Мадриде, маршал Петэн, которому через испанцев, якобы, стало известно, что немцы охотно пошли бы на соглашение. Повсюду говорили: "Если Рейно падет, власть возьмет Лаваль, рядом с которым будет Петэн, а он сможет заставить командование заключить перемирие..." В тысячах экземпляров распространялась листовка с изображением Петэна, которая свидетельствовала, что французская реакция избрала его своим кумиром, который мог бы договориться с немцами. Борьба против антифашизма и антифашистов ускорялась и развивалась с каждым днем. Ш. Де Голль пишет в своих мемуарах: "Надо сказать, что некоторые круги усматривали врага скорее в Сталине, чем в Гитлере. Они были больше озабочены тем, как нанести удар России - оказанием ли помощи Финляндии, бомбардировкой ли Баку или высадкой в Стамбуле, чем вопросом о том, каким образом справиться с Германией."9

Германия стояла у ворот Франции, а во Франции усиленно разрабатывали планы войны с СССР. По плану, представленному главнокомандующим французской армией генералом Гамеленом, предполагалось нанесение ударов с трех сторон - отправка экспедиционного корпуса в Финляндию в составе 360 тыс. человек для участия в финско-советской войне (декабрь 1939 - март 1940 гг.), бомбардировки бакинских нефтепромыслов и вторжение союзного флота в Черное море.10 Гамелен требовал действовать быстро и энергично. Военно-воздушная операция против Баку должна была быть готова к 15 мая. В операции планировалось участие 90-100 французских и английских самолетов, которые при каждом налете могли сбрасывать до 70 тонн бомб. В результате авианалетов англо-французские союзники рассчитывали вывести из строя 90 % нефтеочистительных предприятий Кавказа.

Французские правящие круги пытались сломя голову ринуться в антисоветскую авантюру наподобие той, которая уже состоялась в 1918 г. Французский народ был бы поставлен перед свершившимся фактом. Этим планам не суждено было осуществиться, т.к. 10 мая 1940 г. германские войска начали крупномасштабное наступление в Бельгии.

Конец странной войны.

Предательство, поражение  и национальный позор Франции

 

Всякого рода беспринципная деятельность приводит к банкротству. Беспринципность французского правящего класса вела к уничтожению нравственности в политике, морали,     совести,     права,     доверия      к

французскому государству, потере чувства ответственности перед собственным народом и судьбой страны и утверждению собственных эгоистических интересов в качестве высшей цели общества. Франция потеряла уважение Европы и собственного народа, ее политическое лицемерие и бесхарактерность привели к политической изоляции и, в конечном счете, к самому страшному и самому позорному поражению в ее истории.

10 мая 1940 г. началось наступление гитлеровских войск на западе. Уже 12 мая они прорвали англо-французский фронт на реке Маас от Намюра до Седана и, обойдя с севера "линию Мажино", вышли в тыл французской армии и английского экспедиционного корпуса. Союзники были застигнуты врасплох. Быстрый успех вермахта явился результатом превосходства немцев над французами в организации и использовании войск, а также грубейших ошибок и просчетов французского и союзного командования. Французские генералы вели военные операции как стажеры, которые только изучают азы современной войны. Немецкие генералы преподавали им уроки тактики и стратегии современной боя. Войска союзников были деморализованы и не оказывали серьезного сопротивления.

Наступление немцев развивалось стремительно. Ничто не могло остановить их солдат, воодушевленных первыми успехами. 15 мая капитулировала Голландия, а 28 мая - брошенная союзниками Бельгия. Английский экспедиционный корпус под Дюнкерком попал в окружение и начал бегство к морю. В конце мая весь северный фронт французской армии был разгромлен. Создавалось впечатление, что французы воевать не хотят. Нередко профашистски настроенные офицеры при приближении немцев покидали свои позиции. Были случаи сознательного уничтожения самолетов, военных материалов. Многие танки простаивали на тыловых базах.

Кабинет Поля Рейно стал правительством национальной измены. Это был Тьер ХХ века. Все его действия говорили о том, что оно взяло курс на сговор с фашистами. 18 мая пост заместителя Рейно занял маршал Петэн, известный своими симпатиями к итальянским и германским фашистам. Генерала Гамелена на посту главнокомандующего французской армией сменил 73-х летний генерал Вейган, являвшийся членом административного совета Суэцкого канала.

В армии царило пораженческое настроение. Де Голль писал, что беседы с высшими офицерами убедили его в том, что в командных сферах французской армии считают войну проигранной и каждый офицер думал о необходимости любым путем положить конец войне. Война практически только начиналась, а французское командование уже поднимало белый флаг. Да и сам генерал Вейган уже твердо решил пойти с немцами на соглашение и в беседе с Де Голлем откровенно высказался: "Ах! Если бы я только был уверен в том, что немцы оставят мне достаточно сил для поддержания порядка!" Генерал уже не думал о борьбе с заклятым врагом Франции, считая Францию уже побежденном, он искал пути заключения мира. Французская армия практически примирилась с поражением и уже ничего не могло поднять ее на борьбу.11

Германское командование вело террористическую войну. Появились немецкие пикирующие бомбардировщики, которые совершали налеты до ночи, уничтожая автомашины и открытые артиллерийские орудия, не давая возможности развернуть в боевой порядок войска. Немцы вели наступление бронетанковыми соединениями и авиацией. Основные силы следовали за ними, но ни разу не были введены в серьезные бои. Их непрерывно сопровождали штурмовые бомбардировщики, которые бомбили дороги, железнодорожные линии, стыки дорог, парализуя транспорт французских войск. 18 мая, прорвав линию Мажино, они уничтожили первую французскую армию, в составе которой было около 800 тыс. человек. Практически, в течение первой недели судьба войны была предрешена. От армии остались жалкие остатки. Де Голль писал в своих мемуарах о ситуации в эти дни: "По всем дорогам, идущим с севера, нескончаемым потоком двигались обозы несчастных беженцев. В их числе находилось немало безоружных военнослужащих. Они принадлежали к частям, обращенным в беспорядочное бегство в результате наступления немецких танков в течение последних дней. По пути их нагнали механизированные отряды врага и приказали бросить винтовки и двигаться на юг, чтобы не загромождать дорог. "У нас нет времени брать вас в плен!" - говорили они.12 Французская армия беспорядочно рассыпалась, генералы думали о собственной судьбе, правительство искало пути к соглашению с врагом, рассчитывая на его милость. Вся страна находилась в состоянии моральной депрессии, впервые столкнувшись с горькой правдой предательства собственного правительства. Катастрофа была неотвратима.

Дюнкерк

 

Вторжение гитлеровцев в Норвегию и Данию означало крушение  иллюзий о возможности мирного исхода конфликта с Германией. Агрессия против Франции, Бельгии и Голландии 10 мая привела угрозу войны непосредственно на территорию Англии. В английском обществе впервые в истории появляется страх и тревога за собственную безопасность, т.к. все хорошо понимали, что захват севера Европы Германией создает исключительно благоприятные условия для вторжения на Британские острова и бомбардировок самолетами германских ВВС - Люфтваффе.  Мюнхенская политика обернулась непосредственно против самой Англии. Политика Чемберлена провалилась и он вынужден был уйти в отставку 10 мая. Премьер-министром стал У.Черчилль. Он сформировал "национальное правительство", куда вошли представители консервативной партии, лейбористов и либералов. Из прежнего правительства остались двое - Чемберлен и его ближайший соратник по мюнхенской политике - лорд Галифакс, который сохранил свой пост министра иностранных дел.

Принцип преемственности внешней политики является незыблемым устоем английской политической системы. Он утвердился с конца XIX в. и связан был с формированием английской колониальной империи и глубоким проникновением в английское национальное сознание империалистической колониальной идеологии. Ее создателями была могучая группа английских политиков и выдающихся государственных деятелей, таких как Розбери, Р.Киплинг, лорд Солсбери, С.Болдуин и др. Все английские кабинеты и премьер-министры проявляли заботу, в первую очередь, о сохранении и расширении британской империи и их деятельность оценивалась в зависимости от состояния империи. К их числу относился и Невилль Чемберлен. Он был вторым сыном Джозефа Чемберлена, известного больше по прозвищу "великий империалист". Основой семейного богатства была огромная плантация сизаля в Вест Индии, которая перешла по наследству к Невиллю Чемберлену. Вместе с плантацией он унаследовал и имперскую идеологию и горячую веру в незыблемость британской колониальной империи. Но времена изменились и нужно было вносить коррективы во внешнюю политику.

Мюнхенская политика не удалась. Теперь Германия представляла угрозу непосредственно Англии, а ее союзницы Италия и Япония угрожали английским колониям в Африке и Азии. У Англии было всего два потенциальных союзника - США и СССР. Соединенные Штаты готовы были оказать помощь, но расплата за такую помощь была бы тяжела - необходимо было пустить США в свои азиатские колонии. Самым надежным и боеспособным союзником был Советский Союз, но он был связан с Германией пактом о ненападении. В Англии хорошо понимали, что конфликт Германии и Советского Союза рано или поздно станет неизбежным. Но для этого необходимо было выстоять в войне против Германии и тогда, убедившись в невозможности сокрушить Англию и заставить ее капитулировать, Гитлер пожелает расправиться с СССР, а затем вновь вернется к решению английской проблемы.

Английский правящий класс вручал судьбу Англии и Британской империи одному из самых блистательных государственных и политических деятелей ХХ в. Уинстону Черчиллю (1874-1965 гг.). С 1900 по 1964 г. он был депутатом английского парламента без перерыва. Занимал должности министра колоний, внутренних дел, военно-морского министра, торговли, авиации, финансов, но никогда не был премьер-министром. Его уникальная жизнь была тесно связана с приращиванием Британской империи и ее защитой. Британская империя была смыслом всей его деятельности. Вместе с Чемберленом энергично боролся против национально-освободительных революций в английских колониях. Он был одним из самых влиятельных вдохновителей и организаторов интервенции в Советской России, походов Антанты.

У.Черчилль был противником политики умиротворения, проводимой Чемберленом. Он видел в Германии главную угрозу не только Англии, но и Британской империи. Когда германская угроза Англии стала реальной, У.Черчилль практически в консервативной партии занял позицию оппозиции Чемберлену и стал лидером группы депутатов, выступавших за активную борьбу против германской угрозы и ликвидацию политики умиротворения. Он призывал нацию встряхнуться, открыть глаза на смертельную опасность и готовиться к войне. Он подверг резкой критике предательство в Мюнхене и занял непопулярную тогда для Англии позицию неприятия политики Чемберлена. Через год события показали, что он был прав. 10 мая 1940 г., когда для Англии открылась страшная правда и страна оказалась перед угрозой германской агрессии, парламент вынудил Чемберлена уйти в отставку и король Георг VI предложил Черчиллю сформировать правительство. У.Черчиллю исполнилось 66 лет, но он был заряжен огромной энергией борьбы и страстью сокрушить фашизм и фашистскую угрозу. На заседании палаты, где излагал программу своего правительства, он выступил со страстной и драматической речью. Речь была короткой, похожей скорее на боевой клич. Палата встретила его недоверчиво, особенно консерваторы, которым нравились убаюкивающие речи Чемберлена, но речь Черчилля в несколько минут полностью изменила настроение палаты. Суть своей политики он определил следующим образом: "Вести войну на море, на земле и в воздухе со всей нашей мощью и силой, которую бог может дать нам; вести войну против чудовищной тирании, равной которой не было во всем темном, прискорбном каталоге человеческих преступлений. Вот это наша политика. Вы спросите - какова наша цель? Я могу ответить одним словом: победа, победа любой ценой, победа, несмотря на все ужасы на всем долгом пути к ней, т.к. нам нельзя выжить без победы."13 Его кипучая энергия, воля к борьбе и победе вселили в английский народ патриотизм, способствовали возрождению в нем его лучших демократических традиций и вдохнули тот боевой дух, который способен сдвигать горы. Голосование в палате было ошеломляющим - 381 голос "за", против - 0. Англия поднималась на борьбу с фашистской Германией и фашизмом. На другой день в газете "Ивнинг Стандарт" знаменитый прокоммунистически настроенный карикатурист Дэвид Лоу опубликовал опубликовал дружеский шарж, в котором изобразил Черчилля, решительно шагающего вперед с засученными рукавами, а за ним всех лидеров политических партий: Эттли, Бевина, Гринвуда, Чемберлена, Галифакса, Идена и других с примечательной подписью: " "Уинстон, мы все за вами". Нация сплотилась вокруг Черчилля и дала ему мандат на войну. Вся политическая сила нового премьер-министра заключалась в этом единстве английского народа. Он вдохновлял нацию, поддержка нации придавала ему уверенность. Де Голль писал, что Черчилль представлялся "великим поборником великого дела и великим деятелем великой истории"14. Можно по разному относиться к Черчиллю, но его значение в борьбе против фашизма трудно переоценить.

У.Черчиллю пришлось начинать свою деятельность в качестве главы английского правительства с тяжкой задачи - эвакуации английского экспедиционного корпуса из Франции. 15 мая ему позвонил Поль Рейно и с тревогой сказал, что французские войска потерпели поражение, немцы прорвали фронт и речь шла даже о капитуляции. Черчилль немедленно вылетел в Париж и 16-17 мая тщательно знакомился с положением дел. Здесь на месте он убедился, что во Франции нет сил продолжать борьбу. Он решил вывести английский экспедиционный корпус из Франции. Немцы уже вышли к Абвиллю на берегу Ла-Манша, отрезав первую французскую армию и англичан от остальной части Франции. Единственный порт, остававшийся под контролем союзников, был Дюнкерк. Через него 27 мая началась эвакуация английских войск из Франции. За период с 27 мая по 4 июня было эвакуировано 335 тыс. военнослужащих: 224 тыс. английских и 112 тыс. французских. При отступлении англичане и французы бросили все свое вооружение, которое досталось немцам. В операции по эвакуации, проводившейся под названием операции "Динамо"  участвовало 860 малых судов, из которых 240 было потоплено. При осуществлении операции погибло шесть эскадренных миноносцев и 19 получили повреждения. В палате его поздравляли с победой, но он отрезал коротко: "Войны эвакуациями не выигрываются".

Возвращение английских солдат из Франции вызвало новую волну патриотизма в Англии. Дувр был украшен цветами как во время рождественских праздников. Мир с Германией стал невозможен. В Англии понимали, что война приобретает все более бескомпромиссный и жестокий характер. Черчилль отправил последнего мюнхенца лорда Галифакса послом в США и назначил на его место сторонника борьбы с Гитлером до победного конца, близкого себе по духу Энтони Идена. С июня 1940 г. Э.Иден становится министром иностранных дел Англии.

Гитлер не стал добивать английский экспедиционный корпус. Его генералы практически бездействовали, когда происходила эвакуация. Ему важно было развязать себе руки и использовать всю мощь своей армии на разгром Франции. Как только закончилась дюнкеркская эпопея и все английские солдаты бежали с французского побережья, немцы приступили к финальной части войны против Франции.

5 июня, как только Дюнкерк пал, немцы начали генеральное наступление на юг. Первостепенной задачей являлся захват Парижа и, если это не приведет к капитуляции Франции, продолжить наступление в разных направлениях вплоть до оккупации всей страны. Правительство П.Рейно и не думало о сопротивлении, мысли французского правящего класса были направлены на скорейшее перемирие и заключение мирного договора. Не было ни одного государственного деятеля, который призвал бы французский народ к сопротивлению и борьбе против фашизма. Назначение Петэна заместителем премьер-министра и Вейгана главнокомандующим армией являлось убедительным свидетельством победы пораженческих настроений в правительстве. Идейным и политическим вдохновителем пораженчества во Франции был П.Лаваль. Он не занимал в правительстве никакой должности, но был очень влиятельным в правительственном окружении. П.Лаваль не удовлетворялся выходом Франции из войны и заключением мира с Германией, он требовал перехода Франции на сторону Германии и участия ее в завоевательной политике Гитлера.

Такие настроения в правящей верхушке привели к апатии и депрессии во французской армии. Никто не хотел воевать и никто не хотел умирать за свою страну. В армии начались хаос, дезорганизация и массовое дезертирство. Население охватила паника. Миллионы французов поднялись со своих мест и бросились бежать на юг, спасаясь от немцев. Общественная дисциплина и порядок рухнули. Де Голль писал: "Потрясенная нация находилась в оцепенении, армия ни во что не верила и ни на что не надеялась, а государственная машина крутилась в обстановке полнейшего хаоса"15. Как могла Франция с такой армией и такой психологией вести в 1939 г. переговоры в Москве о союзе против Германии? Ясно, что со стороны французского правительства это был акт дипломатического мошенничества, направленный на провоцирование советско-германского конфликта. Когда гитлеровцы уничтожали Польшу, французская армия отсиживалась за "линией Мажино", а французское правительство уверяло, что избрана эффективная форма позиционной войны. С таким же успехом французская армия воевала бы с немцами в случае советско-германской войны. Франция к войне оказалась неготовой. Германия шла к войне в любом случае и при любой ситуации и Сталин предпочел временное соглашение с Германией, чем войну с ней. Война, начавшаяся в 1941 г., привела страну к тяжким испытаниям, а в 1939 г. стала бы катастрофой.

Падение Парижа

 

Наступление немецких армий было стремительным и безостановочным.  За  короткое  время  немцы заняли весь север Франции. Их самолеты с бреющего полета, не встречая никакого противодействия, расстреливали безоружных беженцев, а также толпы дезертиров. 10 июня наступила предсмертная агония. В этот же день Италия объявила войну Франции и Англии. Муссолини решил не опоздать к разделу добычи и добивался благосклонности Гитлера на правах участника в победе. Он бросил на юг Франции 32 дивизии, которым противостояли 6 дивизий. Все было кончено. Вейган требовал немедленной капитуляции. Посол США У.Буллит явился к президенту Лебрену с прощальным визитом. Правительство приступило к эвакуации. Главнокомандующий Вейган объявил Париж "открытым городом", т.е. столицу Франции сдали без боя. Совет министров утвердил это решение. Правительство переехало сначала в Тур, а затем в Бордо. 14 июня немцы, не встречая сопротивления, вступили в Париж. Ф.Гальдер писал в дневнике: "Великий день в военной истории Германии. В 09.00 утра немецкие войска вступили в Париж". Правительство Франции решило переехать в Северную Африку, чтобы продолжить борьбу.

 

Ф.Петэн

 

Английское правительство решило не допустить капитуляции Франции.  В  течение  десяти дней после эвакуации Дюнкерка Черчилль совершил несколько поездок во Францию, пытаясь убедить П.Рейно продолжать сопротивление, обещая вскоре помощь от США, хотя никто ему об этом ничего не говорил. Но во Франции правящий класс и правительство твердо решили капитулировать и ничто уже не могло изменить это решение. И чем дольше затягивался финал французской трагедии, тем сильнее становились сторонники быстрейшего окончания.

На встрече с У.Черчиллем в Бриаре 14 июня 1940 г. главнокомандующий генерал Вейган нарисовал перед участниками совещания картину совершенно безнадежного военного положения. Его вывод сводился к тому, что бессмысленное сопротивление следует прекратить, ибо может рухнуть не только военная, но и вся политическая система, открыв тем самым широкий путь для анархии и революции. Страх перед революцией являлся главной причиной, двигавшей пораженцев, которые стремились сохранить хотя бы часть армии для сохранения существующего режима. С фашистами было легче договориться, чем с коммунистами. Это было ясно. Как и в период франко-прусской войны 1870г., когда Тьер считал лучшим выходом из положения соглашение с Пруссией, так и теперь французские генералы и правящий класс готовы были предать Францию, чтобы предотвратить революцию.

На переговорах с Черчиллем для французов стало ясно, что англичане не собираются воевать за Францию и помогать ей не намерены. Петэн выступил в поддержку пессимистического взгляда Вейгана и У.Черчилль, желая разрядить обстановку, обратился к нему в несколько шутливом тоне: "Ну что вы, господин маршал, припомните амьенское сражение в марте 1918г. Ведь как были плохи тогда дела? В то время я вас посетил в вашей ставке. Вы мне изложили свой план и через несколько дней фронт был восстановлен". Петэн сурово ответил ему: "Вы правы, фронт был восстановлен. Тогда прорыв был на вашем английском участке фронта. Однако я послал сорок дивизий, чтобы выручить вас из беды. Сегодня разбитыми оказались мы. Где же ваши сорок дивизий?"16  Это был справедливый упрек англичанам, которые упорно не хотели оказывать дополнительной помощи французам. П.Рейно просил У.Черчилля прислать десять эскадрилий английских истребителей для ликвидации немецкого господства в воздухе, но получил отказ. Политика англичан вполне соответствовала морали английской дипломатии - не щадить союзников. Франция отказалась в свое время помочь Польше, теперь Англия отказывала в помощи своей союзнице Франции. Надежды на помощь США также рухнули, Рузвельт, занятый предвыборной борьбой, заявил лишь о моральной поддержке Франции. Большего он без конгресса предоставить не мог.

Черчилль вел свою дипломатическую игру. Де Голль, который в эти дни был участником всех переговоров, замечает: "Черчилль казался непоколебимым и полным энергии. По отношению к французам, находящимся в критическом положении, он вел себя настороженно, заняв позицию сочувственного выжидания. Мне казалось, что он уже во власти страшной, но заманчивой перспективы, представляя - и, возможно, не без тайного удовлетворения - одинокую на своем острове Англию и себя, который ценою героических усилий становится ее спасителем"17. Де Голль глубоко ошибался. При всей заманчивости подобных честолюбивых эмоций, Черчилля влекли совершенно иные цели. Его занимали две проблемы - судьба французского флота и французской колониальной империи. Он уже был не союзником Третьей республики, а ее могильщиком и наследником. Его расчеты были связаны с США и Франция отходила на второй план. Речь шла, главным образом, о ее наследии.

13 июня П.Рейно обратился устно к Черчиллю с просьбой освободить Францию от обязательств, налагаемых на нее соглашением от 28 марта 1940 года, не допускавших вступления в сепаратные переговоры с Германией и заключения с ней сепаратного мира. Просьбу передал английскому правительству Де Голль, который был специально направлен для этого в Лондон. 16 июня Черчилль через английского посла Р.Кэмпбелла, находившегося в это время в Бордо, передал по телефону послание П.Рейно, в котором говорилось: "Наше соглашение, запрещающее сепаратные переговоры как то о перемирии или мире было заключено с французской республикой, а не с какой-либо отдельной администрацией или отдельным государственным деятелем. В нем, поэтому, заключена честь Франции. Тем не менее, при условии, но только при условии, что французский флот в течение переговоров немедленно направится в британские порты, Правительство Его Величества дает свое полное согласие на запрашиваемую Французским Правительством возможность узнать условия перемирия для Франции. Правительство Его Величества, будучи намерено продолжать войну, полностью исключает всякое участие в вышеуказанном запросе, касающегося перемирия"18.

Де Голль, который привез в Лондон просьбу П.Рейно, предложил У.Черчиллю сделать "драматический ход" для поддержки позиций тех сил во Франции, которые горели желанием продолжить борьбу. Английское правительство должно было выдвинуть проект объединения двух государств в одно под названием Франко-британский союз с общими органами обороны, иностранных дел, ведения финансов и экономической политики. Каждый гражданин Франции немедленно становился гражданином Великобритании (т.е. Британской империи), а в свою очередь, каждый британский подданный становился гражданином Франции. Планировалось создание единого "военного кабинета" и вооруженные силы обеих стран переходили под единое командование этого кабинета. Оба парламента формально объединятся. Черчилль сам разработал детали этого плана при помощи Ванситтарта и французского посла М.Корбена. Де Голль сообщил об этом проекте в Бордо Полю Рейно.

П.Рейно внес английские предложения на обсуждение в правительстве. Они были встречены с редкой враждебностью. Кабинет практически уже состоял из пораженцев, требовавших заключить мир с Германией. Премьер-министр был не готов к такому повороту в настроении министров. Противников английских предложений возглавлял маршал Петэн. Он не стал даже вникать в их суть и объявил, что они направлены на превращение Франции в доминион под английским протекторатом и лишение ее колоний, которые автоматически перейдут, в случае ее поражения, под английский контроль. Его поддержал генерал Вейган, утверждавший, что Англия войну проиграла и союз с ней означал бы "союз с трупом". Министр Ибарнагерей кричал истерично: "Лучше быть нацистской провинцией. По меньшей мере мы знаем, что это означает". Тщетно П.Рейно кричал: "Я предпочитаю сотрудничать с моими союзниками, чем с врагами", на что министр Мандел отвечал: "Не лучше ли быть германской провинцией, чем британским доминионом?" Ведущей силой в кабинете становились Петэн и Вейган. Их решающим аргументом был призрак революции. Они предупреждали колеблющихся министров, что окончательный разгром армии, который неминуем при продолжении военных действий, приведет к анархии и революции с известными всем последствиями типа Парижской коммуны. Это был веский аргумент. П.Рейно легко сдался и вручил президенту Лебрену заявление об отставке. В этот же день, т.е. 16 июня президент поручил Ф.Петэну сформировать новое правительство.

Сердечное согласие закончилось. Антанта, означавшая союз Франции и Англии для поддержания совместного господства над Европой, потерпела крушение. Доверие между двумя последними империями держалось на общей борьбе против Германии. Нацистская Германия, стремившаяся к установлению "нового порядка", т.е. утверждению господства над Европой, разрушила этот союз. Его непрочность выявилась при первых же испытаниях и трудностях. Во Франции утверждалось новое мышление - интеграция Европы. Французский правящий класс, которому было чуждо чувство патриотизма, национальной чести, национальных интересов, стремилось к согласию с фашистской Германией в надежде на полюбовное решение объединения Европы под общей эгидой. Идеи Бриана не умерли вместе с ним, а возродились вместе с новыми перспективами, открывавшимися в связи с франко-германским соглашением. Французский правящий класс и французское правительство легко переносили все унижения от состояния постоянного ощущения положения младшего подчиненного союзника, который зависел от настроения старшего партнера, не всегда считавшегося с интересами или национальными чувствами Франции. Между Францией и Англией существовали острые противоречия со времени окончания первой мировой войны.

Перед П.Рейно стоял выбор: переезд в одну из колоний, скажем, в Алжир и там продолжить борьбу, сохранив вооруженные силы, флот, единство государства, или другой путь - отставка, облегчающая таким образом приход к власти пораженцев во главе с Петэном, которые должны были немедленно начать переговоры с немцами об условиях капитуляции. Де Голль и ряд других государственных деятелей советовали переехать в Алжир и оттуда продолжать руководить страной, армией и военными действиями. Но П.Рейно предпочел уйти в отставку, взяв на себя долю ответственности, и в то же время открыть путь к власти пораженцам и коллаборационистам, предателям и изменникам.

В эту же ночь, 16 июня 1940 г. президент Лебрен поручил Ф.Петэну формирование нового французского правительства. Группа пораженцев уже была так сформирована и скреплена, что Петэну не стоило труда составить ядро правительства. Генерал Вейган занял пост министра обороны, адмирал Дарлан стал министром флота. Проблемой стал М.Лаваль, один из видных мюнхенцев. Ему предложили пост министра юстиции, но он с негодованием отверг такой ничтожны, по его мнению, пост. Он требовал для себя пост министра иностранных дел. Он открыто говорил, что только эта должность позволит ему эффективно осуществить его план разрыва всех связей с Англией и присоединения в качестве младшего партнера к новой нацистской Европе. Переговоры с ним затянулись до 28 октября, когда, наконец, он был объявлен министром иностранных дел Франции.                                 

Черчилль принял меры к спасению Де Голля, на которым нависла угроза ареста. Он дал указание английскому военному атташе генералу Спирсу лично доставить Де Голля в аэропорт в Бордо и отправить его на личном самолете Черчилля в Лондон. Все происходило как в детективном романе. Чтобы ввести в заблуждение новые власти, Де Голль утром 17 июня, как всегда, явился в свой кабинет, перебрал бумаги и через задний ход ушел. Генерал Спирс привез его в своем автомобиле на аэродром, где самолет уже завел моторы и начал медленно двигаться. Де Голль вскочил по выброшенному трапу в самолет и тут же закрылись двери. В полдень он был уже в Лондоне, а вечером того же дня выступил с обращением к французскому народу с призывом продолжать борьбу.

В то же время Петэн торопился с заключением соглашения с гитлеровцами о перемирии. В тот час, когда английский самолет увозил Де Голля в Лондон, в Мадриде начались переговоры между представителем Петэна и германским посольством о перемирии. Ф.Гальдер в своем дневнике 17 июня 1940 г. сделал запись: "В полдень политическое руководство сообщило, что новое французское правительство обратилось через испанское правительство к германскому с целью выяснить условия перемирия"19. Для нацистского руководства этот вопрос был уже решен. Планировалось так подорвать силу сопротивления Франции (единство народа, сырьевые ресурсы, промышленность и т.д.), чтобы ее возрождение было исключено. Территориальные требования к поверженной Франции должен был разработать генеральный штаб нацистского вермахта. Они должны были обеспечить фашистской Германии наиболее выгодные стратегические позиции для оказания военного давления на Францию, а при необходимости и для быстрой оккупации всей ее территории (как и случилось в сентябре 1942 г.). Кроме того, эта демаркационная линия давала немецким войскам прямой выход вдоль Атлантического побережья к испанской границе. Связь Франции с внешним миром через Атлантику попадала под полный контроль немцев. Но главное заключалось в том, что гитлеровское командование обеспечивало себе позиции для вторжения в Англию и для планировавшихся в будущем операций против Пиренейского полуострова с целью захвата Гибралтара. Ф.Гальдер подготовил проект будущей военно-демаркационной линии Франции уже 18 июня 1940 г.20

Проект о перемирии стал предметом обсуждения Гитлера и Муссолини. Гитлер рассчитывал использовать Петэна для борьбы против Англии, поэтому он отверг требования дуче о выдаче Италии французского флота. Но в принципе два фашистских диктатора договорились о захвате Италией французских колоний в северной Африке - Туниса, Алжира, Орана и Касабланки. Гитлер решил бросить Муссолини этот кусок, чтобы крепче привязать к своей агрессивной политике. С другой стороны, он рассчитывал, что итальянские войска увязнут в колониальных войнах и надолго отвлекутся от претензий на территории Европы.

Французы не подозревали, какой коварный и унизительный сюрприз приготовили гитлеровцы. Им пришлось вести переговоры о перемирии в том самом месте и в том самом вагоне, где в ноябре 1918 г. главнокомандующий союзными войсками маршал Фош продиктовал условия перемирия представителям поверженной Германии. Этот факт так подействовал на них, что они долго не могли прийти в себя.

Около трех часов дня в Компьен для переговоров прибыло все руководство гитлеровской Германии - Гитлер, Геринг, Гесс, Кейтель, Браухич и Риббентроп. Неподалеку от места предстоящих переговоров они наткнулись на мемориальную доску, на которой было написано: "Здесь 11 ноября 1918 г. была побеждена преступная гордость германской империи, поверженной свободными людьми, которых она пыталась поработить". Лицо Гитлера вспыхнуло от гнева, злости, ненависти, мести, триумфа. Он прошелся по мемориальной плите, изображая крайнюю степень презрения. Войдя со свитой в вагон, где был подписан акт 11 ноября 1918 г., Гитлер расположился в кресле, в котором 22 года назад восседал маршал Фош. Через несколько минут в вагон ввели французскую делегацию и Кейтель начал зачитывать условия перемирия. Не дослушав до конца, Гитлер покинул вагон, возложив обязанности главы немецкой делегации на Кейтеля. Все было организовано так, чтобы как можно сильнее унизить французов. Им было заявлено, что немецкий проект перемирия окончательный и должен быть принят или отвергнут как единое целое. Переговоров, как таковых, не было, через час все было кончено, договор был подписан, французская Третья республика перестала существовать. Это произошло 22 июня 1940 г. 24 июня было заключено перемирие с Италией. Оба договора вступили в силу 25 июня в 1 час 15 минут.

Условия перемирия были тяжелыми и губительными для Франции. Две трети ее территории, в том числе северо-западное и западное побережье от бельгийской до испанской границы оккупировались захватчиками на неопределенный срок (ст.2). Сухопутные, морские и воздушные силы, "за исключением частей, необходимых для поддержания порядка", подлежали демобилизации и разоружению (ст.4). Германия и Италия получали в свое распоряжение или под контроль в исправном состоянии всю артиллерию, танки, военные самолеты, стрелковое оружие, средства тяги и боеприпасы на не оккупированной территории (ст.5, 6). Французские власти оплачивали содержание германских войск в сумме 400 (а затем 550 млн.) франков в день (ст.18). Военнопленные французы (более полутора миллиона человек) должны были остаться в руках гитлеровцев до заключения мира.

Демаркационная линия разделила Францию на две зоны - оккупированную вермахтом и не оккупированную. В состав первой вошла наиболее развитая в экономическом отношении часть страны. На оккупированной части территории до войны проживало 65 % населения Третьей республики, выплавлялось 95 % чугуна и 94 % стали, добывалось 79% угля, 100 % железной руды, собиралось 75 % урожая пшеницы, насчитывалось 65 % поголовья крупного рогатого скота.21

Франция потерпела самое сокрушительное, позорное и унизительное поражение в своей истории. За полтора месяца боевых действий ее армия была сломлена, разбита и рассеяна. Французский народ, показывавший чудеса храбрости и стойкости в борьбе против иноземных захватчиков, оказался деморализован и подавлен. Полтора миллиона сдавшихся в плен солдат, что составляло 60 % личного состава французской армии, - убедительное свидетельство полного отсутствия у армии желания защищать родину и безразличия к ее судьбе.       

Партия коллаборационистов одержала верх. Она разложила армию, способствовала развалу государства, осуществляла мюнхенскую политику, но уже внутри страны. Она не имела ничего общего с защитой чести и независимости Франции. Ее основным лозунгом был: "Лучше Гитлер, чем Народный фронт". Ее крестные отцы - правящий класс Франции, крупнейшие французские монополии - надеялись с помощью гитлеровцев установить свою диктатуру в стране, по типу фашистской в Германии, и превратить Францию в провинцию новой Европы, создаваемой под эгидой Гитлера. Это был путь насильственной интеграции Европы, проводимой путем ликвидации национальной независимости и демократических свобод, уничтожения политических оппонентов, прогрессивных партий. В Гитлере и фашизме они видели прообраз будущей Европы, объединенной железной рукой фашистской диктатуры.

Петэн - гордость французской армии, слава французской нации в первой мировой войне - стоял во главе этой партии изменников и предателей французской республики. В нем, как в зеркале, отразилось историческое политическое перерождение французских политиков, государственных деятелей и ведущих французских концернов, которые были готовы, ради корыстных эгоистических интересов, пойти на сговор со злейшим врагом французского народа - германским фашизмом. Позор Франции был зенитом торжества их политики. Их не тревожило то, что своим предательством обрекают Францию на бесчестье, презрение и отвращение других народов. Они стали прислужниками фашистов, добились права называться их союзниками, и это лучше всего показывало всю аморальность и безнравственность французского правящего класса, символом которого стал Петэн. Франция по заслугам воздала должное его предательству. В октябре 1945 г. П.Лаваль был расстрелян по приговору французского суда. В июле того же года парижский городской суд лишил Ф.Петэна всех военных чинов и наград и приговорил к смертной казни как фашистского преступника. Де Голль помиловал его и заменил смертную казнь на пожизненное заключение, которое он отбывал на Иль д'Йеё в северной части Бискайского залива. Он умер на этом заброшенном острове в полном одиночестве в 1951 г. в возрасте 96 лет. Даже смерть не смогла стереть позора, которым он запятнал свое имя. Обращения родственников о его перезахоронении в Вердене все правительства Франции, независимо от партийного состава, отвергали. В истории французского народа он сохранился как предатель и изменник Родины.

Де Голль

(1890-1970 гг.)

 

Генерал Де Голль относился к тем представителям французской нации, которые считали своей исторической  миссией  хранение  высших  духовных

ценностей нации, быть опорой патриотизма и поддерживать великие национальные традиции. Это была элита, соль французской нации, избранные носители французского духа. Он происходил из той социальной прослойки, которую принято называть просвещенным дворянством с особым аристократическим чувством, заключавшемся в утонченном благородстве жизненных принципов, изящных манерах, тонком вкусе, хорошем тоне. С детства его страстью была история. Глубокое познание истории привело его к убеждению, что высшей целью истории, ее смыслом и содержанием является существование и укрепление французской нации. Все должно было служить величию Франции.

В молодости он был уверен, что смысл жизни состоит в том, чтобы совершить во имя Франции выдающийся подвиг, и он считал, что наступит день, когда именно ему представится такая возможность. В его время армия занимала большое место в жизни страны. Поэтому совершенно сознательно и обдуманно Де Голль поступил в высшее военное училище Сен-Сир в 1910 г. и с тех пор вся его жизнь была неразрывно связана с армией. Остальные три брата Де Голля также служили в армии. Он участвовал в первой мировой войне, попал в плен, где провел три года.

Де Голль относился крайне отрицательно к радикальным политическим течениям и учениям, был открытым врагом коммунизма и социализма. Это определило его неприязнь к советскому государству с его варварским отношением к культурным ценностям, нравственности, непонятными социальными и экономическими теориями, разрушавшими права и свободы личности. В 1919 г. он направился в Польшу сражаться против Советской России. За свои ратные подвиги получил звание майора польской армии. Французской военной миссией в Польше командовал генерал Вейган, под его командованием Де Голль участвовал в боевых действиях против Красной Армии на Волыни и под Варшавой. В 1921 г. он вернулся с польским орденом Св.Венцлава на груди.

Его эрудиция, редкий классический литературный ум, огромная воля, независимость мышления создали ему большую популярность в военных и политических кругах. Он написал ряд теоретических работ по военной тактике, где проповедовал наступательную войну с использованием крупных бронетанковых соединений. Это привело в начале тридцатых годов к конфликту с маршалом Ф.Петэном, генералом Вейганом, адмиралом Дарланом и их последователями, которые выступали за войну оборонительную. С 1929 г. Франция начала строить глубоко эшелонированную оборонительную "линию Мажино", которая должна была стать опорой новой оборонительной стратегии, за которой французская армия должна была отсидеться в случае агрессии Германии. Ф.Петэн был главным идеологом этой стратегии и главным противником Де Голля в вопросах военной политики.

Расхождения в военных стратегических концепциях отражали, по сути, различные направления во внешней политике Третьей республики. По мере развития агрессивных действий фашистской Германии, они становились диаметрально противоположными. Выделялись два главных направления - профашистское и антифашистское, патриотически-национальное и пан-европейское. Профашистское было четко определено и выступало за объединение Европы путем примирения Франции и Германии, какой бы она ни была. Его лидерами были Петэн, Даладье, Лаваль, Поль Рейно, генерал Вейган и другие видные представители французской политической элиты. Петэн установил связи с видными гитлеровцами и явно выражал свои симпатии фашистским диктаторам. В свою очередь, он пытался добиться симпатии у собственных национальных фашистов, рассчитывая с их помощью стать диктатором Франции.

Патриотически-национальное или антифашистское направление до войны не имело практически никакого влияния на внешнюю политику страны. В нем не было четко определенных идей или программ, которые могли бы объединить общественные организации, политически сознательные массы. Коммунистическая партия и Всеобщая конфедерация труда, выступавшие до сентября 1939 г. с резкими разоблачениями германского фашизма и призывавшие на борьбу против него, после советско-германского пакта оказались деморализованными, дезинформированными, потерявшими прежние позиции в антифашистском движении.

Предательство Петэна стало "громом с ясного неба", показавшим подлинную суть профашистской клики. Они стали коллаборационистами, прислужниками гитлеровцев, унизили национальную честь и достоинство Франции, попрали ее историю и славу. Они разбудили Де Голля и его единомышленников. В то время, когда Петэн готовился подписывать перемирие, патриотические силы готовы были продолжать борьбу. Ф.Гальдер написал в своем дневнике 21 июня: "Хотя противник на фронте группы армий "Ц" плотно заперт, некоторые довольно крупные группировки продолжают мужественно обороняться. Очевидно, в этих частях, не столь измотанных предыдущими боями, как в части Шампани, нашлось немало энергичных командиров"22. Военные действия во Франции продолжались вплоть до начала июля, несмотря на подписанное 22 июня перемирие. Патриотическая Франция продолжала сражаться, несмотря на предательство национальных интересов правительством и кликой Петэна. Де Голль, естественно, встал в ее ряды.

Черчилль имел несколько встреч с ним во время посещений Франции накануне ее капитуляции и Де Голль ему понравился своей энергией, здравым смыслом и решимостью продолжать борьбу. В нем он видел не сломленный дух французского народа. 17 июня, когда стало ясно, что пораженцы решили начать переговоры о перемирии, он вывез Де Голля на собственном самолете из Бордо. Черчилль начинал новый этап борьбы во Франции против Германии и Де Голль был ему нужен. Он устроил его в Лондоне, представил ряду иностранных представителей и, главное, предоставил в его распоряжение Би-Би-Си.

В своих выступлениях по Би-Би-Си 17, 18 и 19 июня 1940 г. Де Голль призывал к борьбе французских солдат, где бы они ни находились, обвинял правительство Петэна в предательстве. Все его выступления были подкреплены волнующими, величественными словами - честь, родина, величие нации, долг и т.д. "Солдаты Франции, где бы вы ни находились, подымайтесь на борьбу!" - заключил он выступление 19 июня.

 

*               *

*

 

Реакционеры, пораженцы и коллаборационисты стремились поскорее утвердить свою власть. 10 июля 1940 г. в небольшом курортном городке Виши члены палаты депутатов и сената 569 голосами против 80, по предложению Лаваля, передали власть маршалу Петэну, поручили ему подготовить и опубликовать новую конституцию. 12 июля Петэн, с согласия президента Лебрена (в этот же день подавшего в отставку), был провозглашен "главой Французского государства" и правительства, облечен всеми полномочиями высших исполнительных и законодательных органов. П.Лаваль стал заместителем Петэна и его преемником. Правительство Виши состояло из представителей финансовой олигархии, людей с откровенно фашистскими взглядами.23

 

 

Г Л А В А   2.

БИТВА ЗА АНГЛИЮ (1940 Г.)

 

Англия осталась одна лицом к лицу с Германией. На британских островах в ее распоряжении была незначительная армия, которой едва ли хватило бы на отражение германского вторжения. Большая часть вооружения была брошена английским экспедиционным корпусом во время бегства из Дюнкерка. На всю страну приходилось около 500 орудий и 20 средних и тяжелых танков. Для создания новой армии требовался не один год усиленной работы промышленности.

Помощи от колоний ждать было невозможно. Итальянцы начали наступление в северной Африке на Египет. В Японии новый японский министр иностранных дел Арита заявил о создании в Восточной Азии нового порядка под японским руководством. Над английскими колониями в Юго-восточной Азии нависла реальная угроза. Испания оккупировала международную зону Танжера и в любой момент могла потребовать возвращения Гибралтара или обратиться за помощью к Германии для захвата его. Положение Англии было отчаянным.

Но у фашистской Германии не было планов вторжения в Англию. Гитлер хотел решить исход борьбы с Англией политическими средствами, т.е. добиться заключения с ней мира в условиях сложившейся ситуации после поражения Франции. Он считал, что после поражения Франции военное положение Англии стало настолько безнадежным, что она сама должна запросить мир. Его главная цель в войне заключалась в разгроме и уничтожении СССР. Все его мысли в течение войны на Западе были связаны с войной против СССР, разгром Франции был лишь прелюдией к войне против Советского Союза. Ф.Гальдер 30 июня 1940 г. записал в дневнике: "Основное внимание - Восток. Англии мы должны будем, вероятно, еще раз продемонстрировать нашу силу, прежде чем она прекратит борьбу и развяжет нам руки на Востоке"24. Через три дня он пишет уже об обсуждении в генеральном штабе "способа нанесения решительного удара по России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе"25.

Не дождавшись парламентеров от Англии с просьбой о мире, Гитлер решил сам проявить инициативу. 19 июля он произнес в рейхстаге победную речь, в которой после предсказания о скором возможном бегстве Черчилля в Канаду заявил: "В этот час я считаю своим долгом перед собственным сознанием обратиться еще раз к разуму и здравому смыслу Великобритании. Я рассматриваю себя в состоянии сделать такое обращение, т.к. я не побежденный враг, просящий снисхождения, а победитель, говорящий от имени разума. Я не вижу причин, почему эта война должна продолжаться. Я скорблю о тех жертвах, которые она должна потребовать"26. Этот жест сопровождался в последующие дни представлениями германских посольств с предложениями о мире в Швеции, США и Ватикане. Гитлеру очень хотелось после покорения Европы своей волей закончить войну на условиях признания Англией его завоеваний. Это было предложение не мира, а требование Англии отказаться от всех тех принципов, которые заставили ее объявить войну Германии. Нет сомнений, если бы во главе английского правительства стоял Н.Чемберлен, он бы пошел на очередной сговор с Гитлером под предлогом сохранения мира и Англии. Но Англия изменилась. Тирания Гитлера в Европе глубоко затронула англичан. Во главе правительства стоял У.Черчилль, известный своей неуступчивостью во внешней политике и глубоко враждебно настроенный к фашизму и Германии. Предложение Гитлера было, как и следовало ожидать, отвергнуто.

Между Англией и Германией посредником, по просьбе немцев, выступил шведский король. 3 августа 1940 г. он написал личное письмо У.Черчиллю с призывом откликнуться на инициативу Гитлера. Черчилль не стал отвечать лично и поручил это министру иностранных дел А.Идену. В ответе говорилось, что в октябре 1939 г. британское правительство уже отвергло подобные мирные предложения. "Правительство Его Величества, - говорилось в ответе, - не видит ни малейшего основания изменить свои принципы и решения. Наоборот, их намерение вести войну против Германии всеми имеющимися в их распоряжении средствами, пока гитлеризм не будет окончательно уничтожен и мир не будет спасен от того бедствия, которое этот безумный человек навлек на него, постоянно усиливалось до такой степени, что они готовы погибнуть в руинах, чем заколебаться в исполнении своего долга". В послании говорилось также, что у Германии есть возможность просить о перемирии, как она сделала в 1918 г. Но до того, как эта просьба могла бы быть просто рассмотрена, она должна дать гарантии не на словах, а на деле, которые обеспечили бы свободу и независимость Чехословакии, Польши, Норвегии, Дании, Голландии, всей Франции, также как безопасность Великобритании и Британской империи.

Этот резкий и грубый ответ достаточно красноречиво свидетельствовал, что Черчилль начал бескомпромиссную войну против Германии, которую намерен был вести до конца. Он стал лидером цивилизованного демократического мира в борьбе против фашизма. Он выступал в роли непоколебимого защитника интересов британской нации и демократии. Он хорошо понимал, что на пути борьбы против фашизма малейшая уступка принципов привела бы к крушению его планов сохранения Британской империи и защиты британского государства.

В несколько месяцев, прошедших после того, как он возглавил британское правительство, У.Черчилль приобрел ореол героя освободительной борьбы против гитлеризма. Он вел борьбу энергично, расчетливо, обдуманно, стараясь в лучших традициях английской дипломатии создать прежде всего антигитлеровскую коалицию. В Англии в период второй мировой войны нашли прибежище правительства Польши, Чехословакии, короли Норвегии и Бельгии, правительство Голландии и др. Англия стала для них надеждой в освобождении их стран от гитлеровских захватчиков. У них уже не было государств, вооруженных сил, но они создавали видимость Англии, как острова свободы, куда стекаются все народы в поисках убежища, защиты и покровительства. У Черчилля на этот счет был особый расчет. Такой имидж Англии был необходим для вовлечения США в войну. США не могли остаться в стороне от борьбы, где решались судьбы цивилизации, демократии и свободы.

Черчилль проявил громадную волю и решимость в борьбе. Его первая крупная акция была связана с проблемой французского флота. Во время встреч с Полем Рейно, происходивших в июне, когда вопрос о капитуляции Франции стал реальностью, Черчилль настаивал на том, чтобы французский флот при любых условиях не был передан немцам. Французские министры заверяли Черчилля, что это не будет ни при каких условиях. Однако, когда премьер-министром стал Петэн, а министром морского флота адмирал Дарлан, известный своими прогитлеровскими симпатиями, обстоятельства изменились. Новые правители Франции как будто забыли о прежних обещаниях. По ст.8 франко-германского соглашения о перемирии, французский флот должен был быть собран во французских портах и разоружен, а команды демобилизованы под контролем германского и итальянского командования. Стало очевидным, что правительство Петэна согласилось на передачу французского военно-морского флота в руки фашистской Германии и Италии. Черчилль решил воспрепятствовать этому.

В тот момент французский флот был рассредоточен: часть его находилась в Тулоне, другие части - в Оране, Дакаре и Александрии. 3 июля британский флот произвел молниеносную операцию по нейтрализации французского флота. В Оране был потоплен линкор "Бретань", другой линкор "Прованс", крейсер "Дюнкерк" сильно повреждены, один крейсер "Страсбург" ушел из Орана в Тулон. То же удалось сделать и некоторым другим судам. В Александрии французский адмирал согласился вывести из строя боевые корабли, находившиеся под его командованием. 8 июля английский авианосец "Гермес" серьезно повредил и вывел из строя французский линкор "Ришелье", находившийся в Дакаре. Другие военные корабли Франции, находившиеся на английских и американских базах были взяты под контроль британского морского командования и демобилизованы. Операция, названная "Операцией катапульта" завершилась блестяще. Была ликвидирована опасность захвата французского флота немцами.

На следующий день, 4 июля Черчилль выступил в палате с сообщением о происшедшем. Но в конце случилось уникальное событие, которого никогда не видел английский парламент. Все депутаты встали со своих мест и устроили ему овацию. С редким для Англии единодушием английские парламентарии одобрили действия премьера. Это означало готовность англичан к войне. Все англичане участвовали в оборонительных мероприятиях. С большой самоотверженностью и дисциплинированностью переносили англичане все тяготы военного времени. Организованно проходило сооружение убежищ, распределение оружия, материалов и инструментов, работа на заводах и на фермах, стойко и достойно переносили все мужчины и женщины трудовую повинность, обязанности военного времени, карточную систему распределения продовольствия и товаров первой необходимости.

Это был триумф политики Черчилля. Прошло всего три месяца с того дня, когда он стал премьер-министром, а Англия полностью преобразилась. После убаюкивающих заявлений мюнхенцев, призывавших к полюбовному соглашению с фашистами, после безнравственной политики умиротворения, когда Н.Чемберлен и его клика добивались почетного мира с "фюрером", готовые бросить всю Европу, англичане готовились к беспощадной, жестокой, длительной борьбе, готовые биться до конца.

Сила демократии заключается в сплоченности народных масс в борьбе не только за родину, но и, в первую очередь, за те демократические ценности, которые стали неотъемлемой частью их жизни. У каждого народа есть чувство патриотизма, преданность Родине, но проявляется оно по-разному в демократических и тоталитарных государствах. В тоталитарных режимах оно проявляется в стихийном порыве при грозящей опасности Родине. В дни победы и успехов оно торжествует, превращается в националистическую гордость и чванство, в случаях поражений обращается в чувство национального упадка, наступает депрессия. В демократии патриотизм является не только осознанным чувством преданности и верности своей Родине, но своим демократическим идеалам и традициям. Это превращает патриотизм в идеологию, объединяющую практически все слои населения в единую политическую силу. Она позволяет в дни побед, триумфальных торжеств критически отнестись к ее цене и сделать все для закрепления успеха, а в дни поражений достойно и стойко переносить их горечь и собирать силы для возвращения утраченных позиций. Английский менталитет был замешан на таком патриотизме.

Советский посол в Англии И.М.Майский писал: "Для меня, как для посла СССР, события 3-4 июля тоже имели большое значение: они убедительно доказывали, что Англия действительно и дальше будет воевать"27. Для этого были все основания.

Дипломатическое искусство У.Черчилля советало использование внутреннего ресурса с внешнеполитической ситуацией для выработки эффективных мер в достижении поставленных задач. Оно представляло собой бисмарковский "реалполитик" в условиях британского участия во второй мировой войне, т.е. специфические условия британской внешней политики, когда были утеряны прежние позиции в международных отношениях при ограниченных возможностях комбинирования. Он умело нагнетал напряженность внутри страны, чтобы использовать ее для решения внешнеполитических целей. После поражения Франции У.Черчилль развернул активную деятельность по отражению нашествия нацистов на Британские острова, хотя хорошо знал, что Германия не собиралась вторгаться в Англию и не имела материальных возможностей для осуществления такой крупномасштабной операции с самыми неизвестными последствиями.

Его мнимые страхи обернулись в Англии невиданным духовным подъемом перед неминуемым нацистским вторжением. Народ находился в состоянии почти невыносимого напряжения. Черчиллю важно было начать "битву за Англию", чтобы втянуть как можно скорее в войну США, без помощи которых Англия неизбежно проиграла бы войну. Объясняя свою позицию Де Голлю, Черчилль говорил, что бомбардировки Оксфорда, Ковентри, Кентербери вызовут в Соединенных Штатах такую волну возмущения, что Америка вступит в войну.

Гитлер по-настоящему не понял смысла кампании устрашения, проводимой У.Черчиллем и сам дал многочисленные поводы для ее эффективности. Еще 16 июля, т.е. за три дня до своих предложений мира Англии, поступивших 19 июля, он отдал директивы о подготовке к высадке германских войск на Британские острова (операция "Морской лев"). Генеральный штаб начал лихорадочную демонстративную работу по ее осуществлению. Однако все это было блефом. У Германии не было возможности провести такую операцию. Южное побережье Англии было надежно укреплено еще со времени наполеоновской угрозы вторжения, Англия во много раз превосходила Германию во флоте, кроме того, ее авиация имела превосходство в воздухе. На вооружение поступили радары, радиолокационные станции, которые обнаруживали немецкие самолеты на дальних подступах к островам. Черчилль был спокоен за безопасность Англии, но использовал германскую угрозу для мобилизации населения и получения помощи от США и вовлечения их в войну.

Гитлер так и не дождался просьбы Англии о мире. Решено было начать массированные бомбардировки английских городов, как средство для психологического воздействия на английское население. Гитлер был убежден, что Англия - это разложившееся болото и не способно к длительному сопротивлению, и психологический надлом вынудит ее правительство пойти на капитуляцию. Риббентроп внушал также ему, что положение Черчилля непрочно и первые же пожары на улицах Лондона и Ковентри приведут к его отставке и возвращению к власти мюнхенцев во главе с Н.Чемберленом. Надо только нанести несколько разрушительных ударов и все механически встанет на место.

Основным недостатком гитлеровской дипломатии была недооценка возможностей своих противников. До сих пор фашистские дипломаты во главе с Риббентропом имели дело с жалкими личностями, такими как Н.Чемберлен, лорд Галифакс, Даладье, Ж.Бонне и др., которые трусливо избегали борьбы, уступая перед первым нажимом. Гитлер их открыто презирал и мало считался с ними. Гитлеру легко давались все его кампании. Где угрозой, где обманом, где страхом перед революцией и коммунизмом ему удавалось достигать своих целей. Но в Англии он столкнулся с демократическим организованным обществом, которое само презирало и ненавидело его и всякая попытка пойти на сговор с ним вызвали бы в обществе протесты и возмущение с непредсказуемыми последствиями. Англия стала на тропу войны и никакая сила не могла заставить ее свернуть с нее. Этого Гитлер не мог и представить. Так называемая "кливденская группа" английских коллаборационистов была еще влиятельной, она могла, по мнению фашистского руководства, сформировать пятую колонну предателей, соглашателей и пораженцев.

К первым числам августа Геринг, по поручению Гитлера, сконцентрировал на севере Франции огромную воздушную армаду общим количеством в 2669 боевых самолетов для воздушной битвы против Англии. Она состояла из 1015 бомбардировщиков, 346 пикирующих бомбардировщиков, 933 истребителей и 375 тяжелых истребителей. 15 августа 1940 г. самолеты Люфтваффе совершили первый крупный воздушный налет на Англию, в котором участвовали 940 самолетов. Как только они пересекли границу побережья, их встретили эскадрильи новых английских истребителей "Спитфайров" и "Харрикенов", обладавших высокой скоростью, маневренностью и вооружением. Радары вовремя оповестили английское командование о приближении врага. Английские пилоты рвались в бой и творили чудеса в воздухе. Они показали высокое боевое мастерство и сбили 76 немецких самолетов. Это был тяжелый удар по фашистской авиации. После победных воздушных сражений в Испании и Польше, они впервые столкнулись с противником, который превосходил ее не только технически, но и в боевом порыве и мастерстве пилотов. Германские налеты на Англию походили на средство массового устрашения и наносили удары, главным образом, по густо населенным пунктам, стремясь вызвать панику и страх у народа. Опыт Испании и Польши был использован максимально германскими пилотами и в Англии.

Воздушная битва за Англию продолжалась более чем три месяца. Ежедневно с 9 часов вечера до 6 часов утра сотни германских самолетов совершали налеты на английские города. 14 ноября был нанесен страшный удар по Ковентри. Вся центральная часть города была уничтожена, огромное число жителей было убито или ранено. Затем последовали крупные налеты на Бирмингам, Ливерпуль, Бристоль, Глазго и другие. Практически все это время каждый день самолеты "Люфтваффе" подвергали бомбардировкам Лондон. Самый крупный налет на британскую столицу состоялся 15 октября. 400 немецких бомбардировщиков обрушили на Лондон 380 тонн взрывчатки и 70 тыс. зажигательных бомб. Но немецкая авиация несла огромные потери без достижения видимых военных успехов. 12 октября 1940 г. Гитлер отдал приказ об отсрочке проведения операции "Морской лев" до весны 1941 г., но сохранении мероприятий, связанных с ним, "как средство политического и военного давления на Англию". Налеты на Англию продолжались до весны 1941 г. и последний совершен 10 мая 1941 г., т.е. за пять недель до нападения Гитлера на СССР. Немцы признали потерю 1733 самолетов, с которыми погибли лучшие пилоты нацистской Германии. Это была огромная, невосполнимая потеря, которая, конечно, сказалась во время кампании против СССР.

Битва за Англию окончилась победой Англии. Дух английского народа не был сломлен, наоборот, варварские налеты германской авиации стали убедительным свидетельством бесчеловечности нацистского режима и укрепили его в решимости довести войну до победного конца. Английский народ продемонстрировал все свои лучшие качества. Опасность, грозившая английским городам, не внесла паники. В Лондоне жители по вечерам занимали свои места в метро и проводили там ночь, а по утрам, как обычно, шли на работу, в свои конторы, магазины, заводы и фабрики. Все дети были эвакуированы организованно в провинции и рассредоточены по сельским местностям.

Английский народ верил в свое правительство, в свои истребители, в своих военных, пилотов и матросов, верил, что каждый из них на месте и выполняет свой долг. Непоколебимый дух английского народа стал главным козырем в политике и дипломатии Черчилля. Сто бессонных ночей провела Англия в этой величайшей битве и не было даже намека на проявление недовольства, ропота или жалобы. Она была в эти дни и ночи спокойной, уверенной и деловитой. Грозная опасность придавала английскому народу особую собранность и сплоченность.

Не менее важную победу Англия одержала и в битве за Атлантику. Атлантический океан одно время оказался под контролем германских подводных лодок и тяжелых кораблей, которые уничтожали все корабли, идущие в английские порты, причем нейтральные суда, направлявшиеся в Англию, также подлежали уничтожению. С 1 июня 1940 г. по 1 июля 1941 г. Англия потеряла 899 кораблей, а ее союзники 471. Более половины из них были уничтожены немецкими подводными лодками. Линкоры "Шарнхорст" и "Гнейзенау" захватили и потопили 22 судна. В то же время английский флот потопил 32 подводные лодки, нанеся серьезный ущерб германскому присутствию в северной Атлантике.

И все же Англия несла огромные потери в Атлантике, которые грозили стать серьезным препятствием в обеспечении страны продовольствием, сырьем и военным снаряжением. И Черчилль решил обратиться непосредственно  к Рузвельту.

 

США приходят на  помощь Англии

 

Черчилль был убежден в необходимости вовлечения в войну США, как гарантии в победоносном исходе войны  против  Германии.  Но это было чрезвычайно сложной и трудной задачей. В США были сильны позиции изоляционистов, которые выступали решительно против всякого вмешательства страны в европейские конфликты. Преодолеть их было нелегкой задачей даже при той популярности, которой обладал Ф.Рузвельт. К тому же в США начиналась кампания по выборам президента 1940 г., проблема европейской войны была ключевой и конкурент Ф.Рузвельта сенатор Уилки добивался популярности обещанием, что никогда Америка не пошлет солдат в Европу. Ф.Рузвельту также приходилось обещать то же самое. В США были сильны антивоенные настроения как в широких народных массах, так и в конгрессе и всякая попытка поддержать Англию расценивалась как попытка ввязаться в европейскую войну обходным путем.

Черчиллю пришлось пустить в ход все свое дипломатическое искусство, чтобы переломить антивоенные настроения американской общественности и создать условия для обеспечения положительного решения проблемы помощи Англии. Он хорошо знал о доброжелательстве Ф.Рузвельта, но также хорошо знал и о трудностях, которые стояли перед ним. Поэтому он рисовал мрачные картины опасностей, которые могут ожидать США в случае победы Гитлера над Англией и в Европе вообще. Всячески раздувая страхи перед угрозой германского вторжения, Черчилль стремился доказать, что затем такая же угроза может ожидать и США.

В инструкциях британскому послу в Вашингтоне он предлагал в беседах с Рузвельтом придерживаться следующей линии. Если Великобритания рухнет в результате нацистского нашествия, то прогерманское правительство, возникшее в стране, добьется довольно легких условий мирного договора, передав весь британский флот нацистской Германии. Германия и Япония станут хозяевами Нового мира. Конечно, нынешние министры никогда не пойдут на это гнусное дело, но если в Англии объявятся некие "квислинги", которые, конечно, имелись, они, несомненно, это сделают и президент должен постоянно держать это в уме. Посол должен был постоянно убеждать Рузвельта в этом и, чтобы он даже не думал, что США могут при таком исходе завладеть остатками Британской империи. Наоборот, они рискуют лишиться своего морского превосходства. Более того, нацисты предъявят претензии на острова и военные базы США. Если Англия проиграет, Гитлер получит хорошие шансы завоевать мир.

Британский посол в Вашингтоне, лорд Лотиан (он заменил лорда Галифакса) оказался чрезвычайно талантливым политиком и, видимо, нашел нужные аргументы подтвердить правоту и обоснованность позиции Черчилля. Его широкие связи в конгрессе, средствах массовой информации, общественных организациях и личные контакты позволили развернуть широкую пропаганду идей своего премьер-министра и показать всю вредоносность политики оставаться нейтральным.

У.Черчилль просил Ф.Рузвельта передать Англии 50-60 эсминцев, уже устаревших, но сохранивших свои боевые качества. Но США не могли продавать оружие, т.к. сохраняли нейтралитет и закон о нейтралитете (1937 г.) не позволял это делать. Тогда Черчилль пошел на очень тонкий ход, предложив передать их в аренду (лиз) и в то же время взамен передать США ряд военных баз в кредит (или временное пользование - ленд). Так возникла идея ленд-лиза, сыгравшая важную роль в борьбе против нацистской Германии. Рузвельту идея понравилась, и это была единственная возможность обойти закон о нейтралитете, который запрещал продавать или давать в кредит оружие или какое-либо военное снаряжение воюющим сторонам.

Политическая ситуация в США быстро менялась по сравнению с 1937 г., когда принимался закон. Хотя республиканцы сохраняли большинство в конгрессе и пользовались любым случаем, чтобы нанести удар по престижу Ф.Рузвельта, общественное мнение в стране все более склонялось к идее оказания помощи Англии. По проведенным опросам почти 80 % американцев были против участия в войне, но почти столько же выступали за оказание помощи Англии. Ф.Рузвельт и его администрация делали все возможное, чтобы предоставить военное снаряжение этой стране. Устаревшее военное снаряжение продавалось частным лицам, которые затем перепродавали его в Англию. Американские пилоты перегоняли самолеты через канадскую границу, а оттуда английские пилоты перегоняли их через океан. В целом, только за июнь 1940 г. США отправили в Англию военного снаряжения на сумму в 43 млн. долларов, не нарушив закона о нейтралитете.28

Но затем Черчилль предложил сделку, которая могла привести к скандалу с непредсказуемыми последствиями. Конечно, выгода для США была огромной. Взамен устаревших и мало пригодных для боевых действий кораблей они получали военные базы от Ньюфаундленда до Вестиндских и Бермудских островов, представлявших собой важную линию в стратегической обороне страны и укреплении их позиций в Атлантическом океане. Черчилль рассматривал такой обмен, прежде всего, как начало величайшего курса в английской внешней политике, направленного на установление не только дружеских, но и постоянных и вечных союзнических отношений между двумя странами. Он писал: "Я всегда считал, что существование Англии связано с существованием США и поэтому я и мои коллеги думали, что для обоюдной пользы необходимо, чтобы они (т.е. эти острова - Г.Х.) находились в руках американцев. Я поэтому не стремился рассматривать этот вопрос с узко британской точки зрения"29.

Англия начала усваивать новые реалии в мировой политике. Мощная Германия, новая индустриальная Россия, Япония, угрожавшая ее колониям, и США с их гигантскими производительными силами и морским флотом оттесняли Англию с первых позиций в международных отношениях. Антанта, бывшая почти полвека опорой Англии в Европе, ушла в прошлое вместе с поражением Франции. Франция навсегда перестала быть опорным союзником. Перед английской дипломатией стояла теперь задача не о решении глобальных проблем при доминирующем положении в мировой политике, а о выживании и существовании.

Эта горькая правда и грозная опасность заставили английских руководителей произвести коренной пересмотр своих внешнеполитических принципов. Менялся и политический менталитет английского правящего класса - надо было искать новых союзников и друзей. Но они дорого обходились и главная цена - политический суверенитет и колонии. Речь шла не о смене тактических средств, а о крутом стратегическом повороте внешней политики. США являлись потенциально самым сильным партнером, но союз с ними стал бы "неравным браком" и на долгое время, если не навсегда. В то же время без поддержки США Англия рисковала потерять все. Черчилль проявил величайшую ответственность перед английской нацией и, исходя из суровых практических обязательств, пошел на такой союз, в которой Англии была заготовлена роль младшего партнера. Но этот союз еще надо было добиться. Его условиями были потеря Англией ряда колониальных территорий, но компенсацией была помощь со стороны США и их вступление в войну против Германии и Японии. Черчилль обнаружил дарование талантливого стратега дипломатии и добился своей цели. Он перетянул США на свою сторону. Это была "компенсационная дипломатия" Черчилля - за дружбу и помощь расплачиваться колониями и заморскими базами.

Но у США были свои соображения оказания помощи Англии. Япония вела себя на Дальнем Востоке дерзко, вызывающе и агрессивно. США были не готовы к войне на Тихом океане, а Япония являлась союзницей Германии. Поэтому для правительства и конгресса, а также ведущих государственных и политических деятелей сохранение Англии и поражение Германии становились приоритетами в американской дипломатии. Черчилль также принимал во внимание эти соображения.

Обоим руководителям своих стран было нетрудно договориться, но гораздо труднее было оформить сделку юридически, т.е. убедить конгресс и парламент. По взаимной договоренности, президент и премьер-министр начали проводить разъяснительную работу. Ф.Рузвельт убеждал американскую общественность, что эсминцы и передача военных баз не имеют ничего общего между собой, а приобретение военных баз в западной и северной Атлантике имеют жизненно важное значение для обороны США и защиты Панамского канала. Черчилль понимал, что всякое упоминание о продаже колоний или территорий вызовет как в парламенте, так и у общественности неистовое возмущение. Чемберлену еще могли простить мюнхенскую политику, т.к. там он продавал чужие территории в обмен на "обещания" Гитлера, но Черчилль занялся продажей английских владений, а этого ему никогда не простили бы. Он решил выступить в парламенте с разъяснениями своих позиций. Его слова не потеряли своего значения до сих пор и не будет лишним привести их полностью. Он сказал: "Мы получили информацию, что США проявляют тревогу по поводу обороны их атлантического побережья с воздуха и моря. Президент Рузвельт недавно заявил, что он хотел бы обсудить с нами, с доминионом Канадой и Ньюфаундлендом развитие американских морских и воздушных средств в Ньюфаундленде и Вест Индии. Речь не идет о какой-либо передаче суверенитета - который никогда не подвергался обсуждению - или каком-либо действии, предпринятом без согласия или желания заинтересованных колоний, но Правительство Его Величества проявляет полное желание передать США оборонительные средства на основе аренды на девяносто девять лет и мы уверены, что при этом будут полностью учтены интересы не только США, но и колоний, Канады и Ньюфаундленда. Это важный шаг. Несомненно, этот процесс означает, что две великие организации англоязычных демократий, Британской империи и США, должны будут слиться в некоторых делах для взаимной и общей пользы. Со своей стороны, смотря в будущее, у меня нет каких-либо дурных предчувствий относительно происходящего процесса. Я его не могу остановить, если бы я и пожелал, и никто не может его остановить. Подобно Миссисипи, он все время катится. Пусть катится. И пусть продолжает катиться - полноводно, неотразимо, непреклонно и благотворно к просторным землям и лучшим дням."30 Парламент одобрил решение Черчилля. 5 сентября соглашение было заключено. Англия получила 50 эсминцев в аренду на 99 лет, а в обмен также в аренду на 99 лет восемь английских военных баз на Ньюфаундленде, Бермудских и Багамских островах, Ямайке, Антильских островах, Санта Лючие, Тринидаде и Британской Гвиане.

Полученные эсминцы с английскими командами позволили Англии обезопасить морское сообщение между Англией и США. Англия стала регулярно получать необходимое снаряжение. Но еще большее значение имела политическая сторона сделки. Обе стороны, президент и премьер-министр шли к ней, понимая, что она имеет более широкую и более мощную значимость, чем для США базы, а для Англии эсминцы. Передача Англии пятидесяти эсминцев нарушала закон о нейтралитете США и, соответственно всем международным нормам, позволяла Германии объявить им войну. Конечно, Гитлер не мог позволить себе этого, но это для него прозвучало как сигнал тревоги. США становились ближе к Англии и к войне и переходу их статуса от нейтрального государства к невоюющему.

Черчилль назвал сделку "решительно антинейтральным актом", который служил английским интересам безопасности, тогда как Ф.Рузвельт в конгрессе определил его "как самую важную меру в усилении нашей национальной безопасности со времени покупки Луизианы". Конгресс пришел в ярость, когда Рузвельт докладывал о нем, но сторонники президента убедили его членов в правильности действий президента, и конгресс закончил слушание решением создания фонда по финансовому обеспечению новых баз. Американский историк Ховард Джонс дал довольно объективную оценку этой сделке: "Оба были правы. На практике соглашение "эсминцы-базы" закончило нейтралитет США, которые теперь стали невоюющей страной, активно помогающей Англии в войне против Германии"31.

Последовавшие события показывают, что это была довольно точная оценка сделки "эсминцы за базы". После выборов 1940 г., которые Ф.Рузвельт легко выиграл, хотя не так убедительно, как в 1936 г., в ежегодном послании конгрессу Ф.Рузвельт подчеркивал, что США "должны стать великим арсеналом демократии" и обещал предоставлять взаймы и в наём Англии все необходимые материалы (ленд и лиз). Ф.Рузвельт популярно разъяснял конгрессу в расчете повлиять и на общественное мнение: "Если горит дом вашего соседа, мы, конечно, предоставим ему возможность использовать наш садовый шланг. Как только огонь будет потушен, он вернет его нам с огромной благодарностью за его использование. А если шланг будет поврежден, он заменит его новым в эквивалентной стоимости"32.

Победа Ф.Рузвельта на выборах дала ему основание полагать, что страна в целом поддержала его курс на оказание помощи Англии. Но как только он попытался провести в конгрессе официально закон о ленд-лизе, т.е. дать ему постоянное и легитимное основание, он встретился с ожесточенным сопротивлением. Дебаты в конгрессе превратились в бурную словесную перепалку, по стране прокатились многочисленные демонстрации, требовавшие отвергнуть закон. Женщины несли плакаты: "Убейте этот закон, но не убивайте наших детей!" Ф.Рузвельту удалось добиться принятия закона о ленд-лизе. Билль под номером 1776 с заглавием "Закон о содействии обороне США" был принят сенатом 60 голосами против 31, а палатой представителей 260 голосами против 161. Дебаты о ленд-лизе продолжались три месяца и закон был принят лишь в начале марта. 11 марта 1941 г. президент подписал его и он стал законом. Он разрешал США "продавать, переводить, обменивать, сдавать в наём, предоставлять в аренду" любые "оборонительные средства" или "военную информацию" "любой стране, чью оборону президент посчитает жизненно важной для безопасности США". Сначала конгресс решил выделить на программу 7 млрд. долларов, но в конце концов, по настоянию Ф.Рузвельта, фонд ленд-лиза вырос до 50 млрд. долларов до конца войны. Англия получила из общей суммы 31,6 млрд. долларов, т.е. практически 70 %.

Пока в конгрессе шли дебаты по ленд-лизу, американские и английские штабные офицеры морских и военно-воздушных сил собрались в Вашингтоне для обсуждения практических мер и сформулировать общую стратегию в случае вступления Америки в войну против Германии. Они достигли соглашения в том, что в случае присоединения США к Англии в военных действиях, войска США будут направлены в северную Атлантику, тогда как в Тихом океане они будут придерживаться оборонительных боев. Закон о ленд-лизе, таким образом, поставил печать на окончании американского нейтралитета. Более того, он означал неофициальное объявление Соединенными Штатами войны странам оси.             

                      

 

Г Л А В А   3.

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ ПОЖИНАЕТ ПЛОДЫ

СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОГО ПАКТА

 

Основным пороком дипломатии тоталитарных режимов является единовластие руководителя, вождя. Многие решения с далеко идущими последствиями принимаются им единолично. Они мало прислушиваются к мнению даже самых близких советников. Удачное решение приписывается гениальности вождя и его прозорливости, за неудачное - несут ответственность подчиненные. Авторитет руководителя основан на его непогрешимости и особом имманентном божьем даре, поэтому его мнение является окончательным и пересмотру не подлежит.

После того, как в Мюнхене западные державы показали свое лицемерие и враждебность к Советскому Союзу, Сталин установил единоличный диктат над внешней политикой страны. К этому времени уже сложился культ личности "мудрого и гениального вождя". Любое несогласие с его точкой зрения расценивалось как "политическая незрелость" со всеми вытекающими отсюда последствиями. Утверждается вера в гениальность Сталина, не допускающая инакомыслия или собственного суждения.

Сталин от природы был одаренной личностью. Он глубоко знал историю, хорошо разбирался в литературе и философии. Отличался редким организационным талантом, позволившим ему играть руководящую роль в проведении Октябрьской революции, создании вооруженных сил Советского государства и руководстве фронтами в гражданской войне. На фронтах гражданской войны проявил богатое дарование крупного военачальника. Внутриполитическая борьба в стране, особенно борьба с Троцким и троцкизмом, продемонстрировали его незаурядные качества политика, полемиста и мастера закулисных интриг.

Его отличало глубокое недоверие к западным демократиям, которых считал главными врагами социалистического государства. Сталин подозревал - и не без основания - западные государства в том, что они толкают Гитлера к агрессии против Советского Союза. Это привело его к заключению о использовании Гитлера против западных государств. В нем сформировалась концепция коммунистического прагматизма, которая побуждала его находить компромиссы и союзы с государствами с фашистской идеологией, где подавлялись демократия и ликвидировались коммунистические партии, и которые открыто проповедовали во внешней и внутренней политике уничтожение коммунизма и искоренение марксизма в Европе.

С установлением единоличной диктатуры Сталина были нарушены коллегиальные формы выработки и принятия ответственных решений во внешней политике, сложившиеся при Чичерине и Литвинове. Отвергалась любая информация, не соответствовавшая взглядам вождя, и поощрялась угодная его настроению и его идеологическим стереотипам.

Сталин хорошо знал изречение Н.Макиавелли из книги "Государь" - "Хорошая цель оправдывает дурные средства". Последние полтора-два года перед войной он считал главной внешнеполитической задачей СССР: сохранить мир для страны и не дать себя втянуть в войну. На европейском континенте обострялась политическая ситуация. Его дипломатия была направлена на поиск таких решений и компромиссов, которые дали бы возможность осуществить планы экономического и культурного развития страны. Страна не была готова к войне и могла быть готова, в лучшем случае, лишь к 1944 г. Ему нужно было время и нужен был мир, и советская дипломатия была направлена на его обеспечение. Жизненно важно было не допустить общего сговора капиталистических держав против СССР. Сделать все, чтобы избежать одновременной войны на Западе и Востоке. Заключив договор с Германией, Сталин добился отсрочки конфликта с ней на некоторое время. Но гораздо более важным было то, что этот договор направил германскую экспансию на Запад, отведя удар от СССР. Он считал допустимым на фальшивую игру Запада и фашизма ответить своим морально сомнительным планом, имевшим лишь одну цель - отодвинуть начало войны с Германией, которую он сам считал неизбежной.

Классические формы дипломатии он не любил, методы дипломатической деятельности, такие как визиты, конгрессы, международные конференции, встречи в верхах, он считал обременительными для руководителя государства. Лучшим путем считал доверительную переписку, направление полномочных представителей. Личное непосредственное участие - в крайнем случае, для придания особой важности тому или иному акту. Ему не на кого было надеяться, запад всегда представлялся сомнительным союзником. Как показала война на Западе, это было действительно так.

Сталин решил максимально воспользоваться заключением советско-германского договора с тем, чтобы обеспечить мир с Германией на длительный срок. За свой нейтралитет он получил чрезвычайно высокую плату. Понимая, что все уступки Германии связаны с войной на Западе, он предпринял эффективные и быстрые меры, чтобы обеспечить на практике условия договора и закрепить их.

Газета "Правда" 24 августа 1939 г., публикую официальный текст советско-германского договора, писала в редакционной передовой статье: "Вражде между Германией и СССР кладется конец. Различия в идеологии и в политической системе не должно и не может служить препятствием для установления добрососедских отношений между обоими странами. Дружба народов СССР и Германии, загнанная в тупик стараниями врагов Германии и СССР, отныне должна получить необходимые условия для своего развития и расцвета".

Советская сторона стремилась придать пакту характер договора о дружбе с тем, чтобы не оставалось сомнений ни у кого о долговечности его и прочной основе. Большое значение придавалось новым возможностям, открывавшимся в экономических отношениях между двумя странами. Эти отношения в принципе были выгодны для СССР. Благодаря им, советская промышленность и в особенности ее военная отрасль получали из Германии большой ассортимент станков и оборудования. Программа военных заказов и закупок СССР насчитывала более 500 наименований. Среди них важное место занимали образцы авиационной, артиллерийской, инженерной и другой техники и вооружения. Были приобретены все типы современных немецких самолетов. Поступившие немецкие самолеты от двух до пяти штук каждого типа были тщательно изучены советскими конструкторами и военными летчиками, что способствовало развитию советской военной авиации. Всего за период с августа 1939 г. по июнь 1941 г. было подписано три важных хозяйственных соглашения с предоставлением кредита германской стороной на общую сумму более одного млрд. марок.33 Поставки из СССР не имели важного значения для Германии. По состоянию на январь 1940 г., СССР занимал последнее место в германском импорте из европейских стран. Импорт сырья из СССР в Германию составил 1,9 % и продовольствия 0,1 % общего германского импорта этих товаров. Основной импорт этих товаров шел из Скандинавских стран, Болгарии, Венгрии, Греции, Румынии и Югославии. СССР ввозил 1 млн. тонн нефти при ежегодном потреблении Германией 10 млн. тонн.

Немецкая сторона представила список различных товаров на 28 наименований. В него входили шкуры, кожи, табак, фосфаты, авиационный бензин, зерно, жмыхи, яйца, лесоматериалы. Кроме того, Советский Союз обязался реэкспортировать в Германию стратегическое сырье из третьих стран, включая олово, никель, кобальт, вольфрам, радий, каучук. Экономические отношения между двумя странами были неэквивалентны. СССР получал современную технологию и современную военную технику в обмен на жмых и яйца.

Но немецкие промышленники и высшие военные круги не тревожились по поводу представления Советскому Союзу современной военной техники, т.к. считали, что Красная Армия не в состоянии будет их использовать, ввиду общей технической отсталости страны. Германская сторона поддерживала видимость стремления сохранить верность своим обязательствам для того, чтобы не вызывать у советской стороны подозрений. Все экономические связи были направлены на маскировку истинных намерений гитлеровской Германии с тем, чтобы агрессия против Советского Союза была неожиданной и сокрушительной.

Сталин не строил иллюзий насчет будущих отношений с Германией и не исключал в скором времени советско-германского вооруженного конфликта. Он рассматривал соглашения о торговле, договоры о ненападении, о дружбе и границах как возможность оттянуть гитлеровскую агрессию, укрепить свою промышленную базу за счет новых технологий и оборудования и усовершенствовать техническое оснащение Красной Армии. Сталин имел намерение заставить германскую военную экономику в значительной степени работать на СССР. Это, без сомнения, отвечало интересам страны в условиях, когда западные государства начали затяжную экономическую войну против СССР, рассчитанную на его истощение.

Но и Германия извлекла известные выгоды из договора. Экономические отношения в значительной мере уменьшили тяжесть экономической блокады. В ходе военных кампаний 1939-1941 гг. гитлеровский вермахт приобрел большое количество современной военной техники англичан и французов и немалый военный опыт. Все это в максимальной степени было использовано против СССР.

Гитлер шел на невообразимые для него уступки Сталину, пока он не разгромил своего главного противника на европейском континенте - Францию. Сталин хорошо понимал, что война на Западе будет делать фашистского диктатора уступчивым и от него можно получить гораздо больше, чем предусматривалось пактом. Вероятно, он верил в возможность затяжной окопной войны, как это имело место в 1914-1918 гг. В случае, если война затянется и позиции Германии ослабнут, рейх еще в большей степени оказался бы в экономической и продовольственной зависимости от СССР. Гитлер, в свою очередь, опасался такого хода событий и решил максимально уступать требованиям Сталина, которые становились все более значительными и далеко идущими.

27 сентября Варшава капитулировала. В этот же день Риббентроп вновь прилетел в Москву для окончательного урегулирования разногласий, возникших между Советским Союзом и Германией по польскому вопросу и будущего польского государства. Гитлер 7 сентября выдвинул предложение о сохранении "остаточного польского государства", в которое вошли бы территория от Нарева до Варшавы, а также Краков. Сталин высказался решительно против сохранения "польского остаточного государства" и предложил раздел Польши по реке Писса-Висла-Сан. Это означало, что Львов должен был остаться на территории, которая отходила к СССР. Гитлер выполнял все требования Сталина. Войскам в Польше был отдан приказ "действовать совместно с русскими". Ф.Гальдер писал в своем дневнике: "Если русские настаивают на территориальных требованиях, мы очистим территорию. Решено: русские займут Львов. Немецкие войска очистят Львов. День позора немецкого политического руководства. Сомнительные вопросы оставлены открытыми. Не должно произойти никакого обострения политической обстановки. Окончательная линия по реке Сан"34. Немецкое командование должно было принять меры по передаче советским войскам всех важных объектов (аэродромы, крупные города, вокзалы, важные в экономическом отношении предприятия) в надлежащем состоянии и не допустить их разрушения. Впервые со времени прихода Гитлера к власти он должен был отступать с занятых территорий и, более того, позаботиться о сохранности объектов. Возмущению немецких генералов не было границ. Воевали, захватывали, кровь проливали (большей частью чужую, польскую), а теперь все это надо передавать Советскому Союзу. Но ситуация обязывала отступить, война на Западе еще не начиналась и надо было основательно подготовить свой тыл. Это было главной задачей Риббентропа во время его второго визита в Москву.

Сталин и Молотов встретили его дружественно, почти, как указывает он, "сердечно". В ответ на предложение Риббентропа заключить "договор о дружбе", Сталин предложил передать всю Литву в сферу советских интересов. Это расходилось с условиями советско-германского пакта, по которому к Советскому Союзу отходила только часть Литвы. Германский министр поразился такой неумеренности и позвонил прямо из Кремля Гитлеру и сообщил о новых требованиях советской стороны. Возмущенный Гитлер не стал сразу отвечать, но через некоторое время позвонил сам и заявил ("явно с нелегким сердцем" - утверждает Риббентроп), что согласен "включить Литву в сферу советских интересов". При этом он добавил: "Я хотел бы установить совсем тесные отношения". Когда Риббентроп сообщил Сталину эту реплику, тот лаконично произнес: "Гитлер свой гешефт понимает"35. Сталин дал правильную оценку доброжелательности Гитлера, подчеркнув, что он понимает это как дипломатический бизнес, хотя Риббентроп уверял в искреннем желании фюрера доказать, что "с самого начала желал делать все для компромисса с восточным соседом и установить настоящие отношения взаимного доверия"36.

Как и во время визита Риббентропа в августе, с советской стороны переговоры вел сам Сталин. Когда, после подписания договора о дружбе, Риббентроп сказал, что, по его убеждению, немцы и русские "никогда больше не должны скрестить оружие", Сталин с минуту подумал, а потом ответил, буквально, следующее: "Пожалуй, это все-таки должно было быть так!" Риббентроп попросил переводчика еще раз перевести ему эти слова, настолько необычной показалась эта формулировка. Кроме того, еще одна фраза Сталина запомнилась ему. Когда он стал зондировать возможность более тесного "союза", благодаря договору о дружбе, имея в виду "регулярный союз" для будущих сражений против западных держав, Сталин коротко ответил: "Я никогда не допущу ослабления Германии".

Риббентроп писал, что над этими двумя высказываниями Сталина ему впоследствии не раз приходилось задумываться. Но в одном он не сомневался - предложение о "союзе" Сталиным было встречено довольно холодно, не допускало и тени сомнения, что оно будет отвергнуто. По убеждению Риббентропа, договоренность с Германией Сталин рассматривал прежде всего как особенно выгодную для себя сделку, каковой она на самом деле и была. Но и Гитлер ничего не терял. Ведь он "отдавал" Советскому Союзу территории, которые ему не принадлежали и на которые не имела никакого права. По его расчетам, западные державы никогда не должны были признать эти советские приобретения, они вызвали бы возмущение западной общественности и превратили бы Советский Союз в агрессора, душителя свобод других народов. Во многом он оказался прав, т.к. именно эти действия СССР стали главной причиной многих трений среди союзников во время второй мировой войны. Это было действительно "гешефтом" с далеко продуманными последствиями.

Как и всякий гешефт, он требовал оплаты. 31 января 1941 г. СССР и Германия подписали "секретный протокол", по которому правительство Германии отказывалось от притязаний на часть Литвы, указанную в Секретном Дополнительном Протоколе от 28 сентября 1939 г., а правительство СССР согласилось компенсировать правительству Германии за указанную территорию 7,5 млн. золотых долларов, равных 31 млн. 500 тыс. германских марок.37 На основании этого протокола, который в моральном отношении был ничуть не лучше мюнхенского соглашения, Литва полностью переходила в состав СССР вместе с Вильнюсом, входившим прежде в состав Польши.

Так, "в порядке дружественного обоюдного согласия", как указывалось в "секретном дополнительном протоколе" советско-германского пакта от 23 августа 1939 г., Польша была ликвидирована как государство. Четвертый раздел Польши состоялся. Социалистическое государство путем аннексий приступило к восстановлению территории старой российской империи. Оно использовало против Запада его же испытанное дипломатическое оружие - тайную дипломатию: сговор, насилие, обман, дезинформация, аннексия.

28 сентября 1939 г. Молотов и Риббентроп подписали в Москве советско-германский договор "о дружбе и границе". Согласно этому договору, окончательная демаркационная линия между двумя государствами была установлена по рекам Нисса, Нарев, Висла и далее по железной дороге вдоль реки Сан. В нем также говорилось, что "необходимое государственное переустройство" на территории Польши, к западу от новых границ СССР проводит Германия. На территории Западной Украины и Западной Белоруссии в конце октября 1939 г. была провозглашена Советская власть и они были включены, соответственно, в состав Украинской и Белорусской ССР, а территория, отошедшая к Германии, 15 октября была объявлена генерал-губернаторством с назначенным Гитлером гауляйтером Франком.

Генерал-губернаторство стало составной частью германского рейха. Власть на этой территории принадлежала "фюреру велико-германской империи" и от его имени осуществлялась генерал-губернатором, который в качестве заместителя фюрера воплощал в себе все его права. В западной части Польши установился жесточайший колониальный режим, основанный на расовых принципах, объявлявших поляков людьми низшей расы и второго сорта. Наступающие германские войска в Польше проводили "умиротворение" и "чистку", которые подразумевали массовое истребление поляков и евреев, ликвидацию всяких признаков государственности. Подлежали полному уничтожению интеллигенция, католическое духовенство и дворянство. Польша должна была стать поставщиком дешевой рабочей силы для рейха. Из бывших немецких областей выселялись поляки, а на их место привозили немцев. Причем поляков выселялось вдвое больше, чем туда прибывало немцев. 28 сентября, сразу же после капитуляции Варшавы, было отдано распоряжение о создании варшавского гетто, куда должны были согнать всех евреев. В Польше геноцид поляков стал государственной политикой фашистского рейха.

Главную ответственность за поражение Польши несет польский санационный режим, возникший после первой мировой войны. Уберечь народ от беды является главным долгом всех государей и правительств, писал Н.Макиавелли. Эта расхожая фраза является фундаментальной основой государственной политики. Но санационный режим Пилсудского стал разменной монетой нечестной игры западных дипломатов в борьбе против Советской России. Они использовали старый шляхетский великодержавный шовинизм с их призывом к великой Польше "от моря до моря", чтобы сделать из них пешек мировой политики. Польскими политическими деятелями владела навязчивая идея противостоять СССР, бороться и воевать с ним и все было брошено на осуществление бредовых идей конфронтации с восточным соседом. В решающий момент западные державы бросили поляков на произвол судьбы, лишний раз показав, что судьба Польши их совершенно не трогала. "Мавр сделал дело - мавр может уйти", - таков был истинный смысл западноевропейской дипломатии. Расплачивался за близорукость своих правителей польский народ.

Сталин не сомневался, что с окончанием войны на Западе Гитлер перестанет быть уступчивым и советско-германские отношения примут совершенно иной вид. Поэтому он стремился в максимально короткие сроки добиться осуществления тех договоренностей, которые были отмечены в секретных протоколах.

Осенью 1939 г. Советское правительство начало переговоры со своими ближайшими западными соседями: Эстонией, Латвией, Литвой и Финляндией, предлагая им заключить пакты о взаимной помощи. В ходе переговоров Сталин и В.М.Молотов сообщили их представителям, что СССР и Германия договорились о разделе сфер государственных интересов и, по согласию Германии, они входят отныне в зону влияния СССР. Правительства Эстонии, Латвии и Литвы решили подписать пакты о взаимной помощи с СССР. Советский Союз получил право сооружать на территории прибалтийских государств военно-воздушные и военно-морские базы и размещать там гарнизоны.

Финляндия стала "камнем преткновения" на пути осуществления советско-германских соглашений. 12 октября 1939 г. Сталин на переговорах с финской правительственной делегацией выдвинул предложение по обеспечению взаимной безопасности. Советское правительство предложило отодвинуть советско-финляндскую границу на Корейском перешейке на несколько десятков километров на север и соглашалось уступить взамен Финляндии вдвое большую территорию в Карелии. Кроме того, для защиты Ленинграда с моря, финнам было предложено уступить Советскому Союзу на правах аренды небольшую территорию на полуострове Ханко для устройства там у входа в Финский залив военно-морской базы для контроля не только морских подступов к Ленинграду, но и всего южного побережья Финского залива.

Переговоры длились до 13 ноября и закончились безрезультатно. Финны испытывали к СССР глубокое недоверие. Они считали, что предложения СССР в дальнейшем предоставят ему повод вмешиваться во внутренние дела. Правительство Финляндии пользовалось поддержкой общественного мнения страны, которое выступало за нейтралитет и отклонение советских требований. Финны упустили из виду радикальные изменения в международных отношениях, произошедших после подписания советско-германского пакта. Финская внешняя политика традиционно основывалась на концепции постоянного характера антагонизма между Германией и СССР в районе Балтийского моря. Несмотря на неожиданное изменение ситуации в августе 1939 г., внешнеполитические ориентиры Хельсинки остались прежними. Когда началась война в сентябре 1939 г., Финляндия, так же как и другие северные страны, объявила о своем нейтралитете.

Финская сторона не захотела искать компромиссных решений при рассмотрении советских предложений, которые преследовали прежде всего цель оградить север страны от агрессии со стороны Финского залива и Скандинавии. Воинствующие политические круги страны, рассчитывая на помощь Запада, проявляли все большую враждебность по отношению к СССР, провоцируя тем самым советское правительство на решение проблемы военным путем. В Финляндии разгоралась шовинистическая антирусская кампания. Военные приготовления приобретали все более интенсивный характер. В войсках царило воинственное настроение. Основная часть финской армии была сосредоточена на границах с СССР. Средства массовой информации с обеих сторон развернули острую полемику, нагнетая обстановку.

Война со стороны СССР была несправедливой, агрессивной, аннексионистской, но в условиях того времени, когда надвигалась война со страшным врагом, такие соображения как справедливость, мораль отодвигались на второй план. Речь шла о безопасности Ленинграда и всего северо-западного региона страны, игравшего ключевую роль в экономическом развитии страны и ее обороне. Надо было отвести беду и укрепить северную границу. Сталин проявил решимость, хотя и рассчитал к каким международным политическим последствиям может привести война с Финляндией.

Вместе с тем ответственность за войну никак нельзя снимать с тогдашнего финского руководства. Его действия подталкивали к войне, Финляндия довольно легко пошла на войну, хотя здравый смысл требовал принятия более взвешенных и ответственных решений. Финны рвали к войне, твердо веря, что Запад поддержит их и им необходимо просто продержаться некоторое время, скажем, 6 месяцев. На Карельском перешейке была сосредоточена 300 тысячная финская армия. На пути советских войск была сооружена укрепленная "линия Маннергейма" на глубину в 65 км с многочисленными дотами, укрепленными точками, огневыми рубежами и пр.

Немаловажную роль в неуступчивой позиции Финляндии сыграла Англия. Хотя британская дипломатия не обещала конкретно оказание помощи, она убеждала финнов, что Сталин не решится на войну, и тем самым склоняла их к жесткой позиции. Гитлер категорически отказался помогать Финляндии. Германия готовилась к решающей фазе войны на Западе и ссориться с Советским Союзом из-за Финляндии была не намерена. Да и при желании у Германии не было никакой возможности оказать материальную поддержку финнам. Финны оказались в одиночестве, но упорно продолжали свою линию конфронтации.

Сталин удачно выгадал момент для войны - Германия и Запад были заняты своей войной. 30 ноября 1939 г. советские войска начали боевые действия против финской армии. Вместе с тем, Сталин предпринял важный политический ход. 1 декабря в г.Териоки, на территории Советского Союза было создано в противовес официальному правительству Финляндии новое, так называемое Народное правительство во главе с одним из ведущих деятелей Коминтерна О.В.Куусиненом. В состав правительства вошли представители левых сил, находившихся в эмиграции в СССР. Советское правительство в этот же день признало его и заключило с ним 2 декабря 1939 г. Договор о взаимопомощи и дружбе. Это позволило Советскому Союзу дать основание утверждать, что СССР вообще не находится в состоянии войны с Финляндией. На Западе вспыхнула новая волна антисоветской пропагандистской кампании. Для финнов она не имела практического значения, а в Советском Союзе ее просто проигнорировали.

Сталин рассчитывал на быстротечную войну и быстрый разгром финских войск. Однако, блицкрига не получилось, и война приняла затяжной характер. Красная Армия оказалась неподготовленной к войне, хотя она и не была экспромтом сталинской внешней политики. Многие солдаты были обморожены, т.к. командование не озаботилось заготовкой теплых вещей. Командный состав после репрессий 1937-1938 гг. полностью обновился, был неопытен и не обладал навыками управления войсками в боевой обстановке. Целый месяц советские войска топтались перед "линией Маннергейма" и не могли прорвать ее. Авторитет Красной Армии, являвшейся гарантией безопасности СССР, был подорван. Никто в мире не ожидал, что вооруженные силы Советского Союза настолько слабы, что не могут сокрушить даже такого слабого противника, как финны.

Советские войска прорвали финскую оборону 11 февраля 1940 г. Задержать их продвижение не удалось. Положение на Карельском перешейке стало катастрофическим. В советской армии были произведены новые назначения. От руководства операциями был отстранен нарком обороны К.Ворошилов, он был заменен Тимошенко. Назначен был и новый начальник Генерального штаба – им стал бывший царский генерал Шапошников. Наступление советских войск усиливалось. Сказывался накопленный боевой опыт и превосходство в артиллерии. 12 марта пал Выборг. Положение в финской армии сложилось катастрофическое: моральный дух солдат упал, началось дезертирство, потери в войсках росли, резервов уже не было, боеприпасы истощились, пополнять было неоткуда. В стране начался острейший экономический и политический кризис. От Выборга до Хельсинки финских войск практически не было. Путь на столицу Финляндии был открыт.

Понимая полную безнадежность положения  и стремясь сохранить в Финляндии реакционный антисоветский режим, финское правительство решило сложить оружие. Запад так и ограничился пустой словесной перепалкой. Вечером 12 марта в Москве был подписан текст мирного договора. 13 марта военные действия на фронте прекратились. Заключенный договор предусматривал установление новой советско-финской границы севернее Выборга по линии, где прежде (до 1808 г.) проходил исторический межгосударственный рубеж. Советскому Союзу передавались части полуострова Рыбачий и Средний и, кроме того, на 30 лет передавался в аренду полуостров Ханко для создания там военно-морской базы. Обоими государствами брались на себя взаимные обязательства воздерживаться от нападения друг на друга и «не заключать каких-либо союзов или участвовать в коалициях, направленных против одной из Договаривающихся Сторон»38. Вместе с тем, Финляндии была передана значительная часть территории, как компенсация за Выборг и Ханко.

Советский Союз тяжелой ценой добился улучшения своих северных границ и обеспечил безопасность морских подступов к Ленинграду. Большое значение имели также политические последствия договора. Профашистским кругам Финляндии был нанесен решительный удар, да и финская общественность получила хороший урок, показавший, что западу совершенно безразличны судьбы Финляндии. Поражение в войне ускорило развитие политической тенденции, готовой к развитию дружественных отношений со своим великим соседом, известной впоследствии как «линия Паасикиви-Кекконен».

С завершением финской войны Советское правительство начало форсировать свои планы по аннексии Прибалтики. Три республики – Литва, Латвия и Эстония во всех отношениях были слабыми государствами. Начавшаяся война усложнила их экономическое положение. Торговля с Западом была прервана, собственная экономика деградировала, угрожающе нарастала безработица, а с ней и социальные конфликты. Молниеносная победа Германии в Западной Европе заставили Сталина поторопиться с осуществлением своих "интересов" в Прибалтике. Под различными предлогами они были инкорпорированы в состав СССР в июне-июле 1940 года.39 Наступила очередь последней части территории царской империи, отторгнутой от России после Октябрьской революции Румынией, – Бесарабии (ныне Молдова).

Советское правительство никогда не мирилось с фактом захвата Румынией Бесарабии и не скрывало, что считает его незаконным, и добивалось ее возвращения. Советско-германский пакт 1939 г. вызвал глубокое беспокойство в правящих кругах страны. Активизация советских войск на границах Бесарабии, начатая в конце 1939 г., давала повод подозревать, что Германия не станет поддерживать румынскую оккупацию Бесарабии.

Между тем, блицкриг германских войск на Западе заставил Советское правительство поспешить с решением бессарабской проблемы. Сталин был ошеломлен таким быстрым поражением Франции. Медлить было нельзя, т.к., по всем данным, теперь Германия начала готовиться к войне на Востоке. 26 июня 1940 г. советское правительство предъявило румынскому правительству ноту, в которой потребовало возвращения Бесарабии. Ситуация благоприятствовала советским требованиям. У Румынии намечался конфликт с Венгрией, которая требовала возвращения Трансильвании, и Болгарией, которая требовала возвращения Южной Добруджи. Обращение Румынии к Германии за помощью было безрезультатным. Румынскому правительству было заявлено, что Германия не заинтересована в вооруженном конфликте и было рекомендовано уступить советским требованиям. Германия была заинтересована в союзе с Венгрией, т.к. отсюда начиналась важная железная дорога, ведущая в южную Польшу (Мишкольц-Кошице-Южная Польша).

Румынское правительство заявило, что принимает требования СССР и обязалось в четыре дня очистить Бесарабию. 28 июня 1940 г. южная группа советских войск под командованием генерала армии Г.Жукова перешла Днестр и вступила в Бесарабию и Северную Буковину. Румынские войска получили приказ организованно отходить. Многие солдаты бросали оружие и расходились по домам. На складах было оставлено много оружия. К вечеру 30 июня вся территория Бесарабии была освобождена и государственная граница СССР по рекам Прут и Дунай была восстановлена. По решению VII  сессии Верховного Совета СССР (2 августа 1940 г.), была образована Молдавская ССР, ставшая частью СССР. Советский Союз добился максимального выполнения всех пунктов Секретного протокола Советско-германского пакта.

Но и Германия использовала его с большой выгодой. Под властью Германии оказалась практически вся Западная Европа с ее развитой экономикой. Гитлер вел здесь военные операции, полностью обеспечив себе тыл и пользуясь поставками нефти и продовольствия из СССР для снабжения действующей армии. Благодаря оружию, полученному в результате капитуляции Франции, Бельгии и Голландии, а также боевой техники, брошенной англичанами в результате бегства из Дюнкерка, нацисты смогли получить громадный арсенал вооружения, особенно артиллерии и танков, давший им возможность оснастить самую мощную за всю историю армию. Все это должно было быть использовано в новой кампании на Востоке, против СССР.

Завершив разгром Франции, Гитлер приступил к подготовке агрессии против Советского Союза. Широкомасштабные военные подготовительные мероприятия Гитлер прикрывал не менее масштабными различными отвлекающими действиями дипломатического характера, стараясь усыпить бдительность СССР своим мнимым миролюбием, дружелюбием и показной враждебностью к Англии. Советскому правительству делались различные предложения о сотрудничестве, в Москве военный атташе должен был придумывать ложные объяснения причин сосредоточения у границ Советского Союза крупных немецких воинских соединений. Еще 31 июля 1940 г., на самой ранней стадии подготовки фашистской агрессии, Гальдер записывал в своем дневнике: "Маскировка: Испания. Северная Африка. Англия". Это означало, что подготовка нападения на Советский Союз должна была быть замаскирована так, чтобы создать впечатление о якобы готовящемся захвате Гибралтара, вторжении в Северную Африку и в Англию. Верховное командование вермахта стремилось ввести в заблуждение советскую разведку, объясняя концентрацию войск в Польше, Румынии, Болгарии необходимостью "реорганизации и отдыха" контингента.

Кампания по дезинформации во многом удалась. При всей подозрительности Сталина и его недоверии к капиталистическому миру, Гитлеру удалось его обмануть и так обмануть, что советский диктатор никому не хотел верить о подготовке фашистского нападения: ни сообщениям американцев, ни предупреждениям Черчилля, причем неоднократным и убедительным. Он считал, что Запад вновь провоцирует его на конфликт с Германией и предпочитал оставлять их без внимания.

Вместе с тем, у Сталина были основания для подозрений в отношении искренности этих "предупреждений" и их целей. У него еще были свежи в памяти мюнхенский сговор, когда игнорировали интересы Советского Союза, наглядный пример странной войны на Западе, которую западные дипломаты пытались обратить в "правильную" совместную войну вместе с Германией против Советского Союза, по детски наивные переговоры в августе 1939 г., да и многое другое, что сформировало лично у Сталина и всего советского руководства прочный комплекс недоверия к Западу, дипломатию которого расценивали не иначе как безнравственной, вероломной и в целом антисоветской. Поэтому все "предупреждения" и "сообщения" западных государственных деятелей воспринимались в Москве с недоверием и скептицизмом.

Миссия Криппса

 

Миссия Стаффорда Криппса, английского посла в Москву стала для Сталина еще одним доказательством тайных злонамеренных интриг английской дипломатии. Идея отправки посла со "специальными полномочиями" возникла в Лондоне в начале июня, т.е. накануне крушения Франции. В сложившейся ситуации английское правительство решило использовать все возможности для образования трещины в советско-германских отношениях. Официально целью миссии являлось выяснение возможности прогресса в предложенных ранее советским правительством торговых переговорах, но в то же время он имел "полную свободу выяснить в ходе дискуссии и любой другой вопрос". В беседах с Молотовым и Сталиным выяснилось, что Криппса менее всего интересовали торговые переговоры, его главной задачей было побудить советское правительство встать на путь сотрудничества с Англией. С разгромом Франции, говорил Криппс Молотову, Германия приступит к агрессии против Советского Союза. Доказывая, что Германия и Италия создают угрозу независимости Балканских государств, Криппс отметил общую заинтересованность Англии и СССР в этом вопросе и предложил создать "балканский блок" под эгидой СССР. В процессе беседы Молотов оставался непроницаем и лишь раз произнес: "Поживем  - увидим".

1 июля С.Криппс был принят Сталиным. Тем самым советская сторона подчеркивала важность переговоров с Англией, показывая, что не все двери еще закрыты. Англия должна была доказать свое искреннее стремление к борьбе с фашизмом и намерение идти в этом до конца, и переговоры с Советским Союзом должны были стать началом новых равноправных отношений, а не попыткой использовать их в качестве давления на Германию.

Конечно, назначение У.Черчилля премьер-министром было обнадеживающим фактом. Он был ярым врагом мюнхенской политики, фанатичным империалистом, приверженцем британской колониальной империи, которой угрожали страны оси - Германия, Италия и Япония, английским аристократом с традиционным презрением и недоверием к Германии и, естественно, заслуживал доверие Сталина, хотя никто в Советском Союзе не забыл о такой же его вражде к Советскому Союзу и его роли в организации походов Антанты. Он заслуживал доверия и это было основной причиной, почему Сталин согласился принять его посла.

С.Криппс передал Сталину послание У.Черчилля, в котором была изложена его позиция по актуальным европейским проблемам. В нем английский премьер выдвинул следующие проблемы:

1. Восстановление европейского равновесия;

2. В целях предотвращения германского вторжения на Балканы создание балканского блока под эгидой СССР;

3. Опасность установления германского господства в Европе;

4. Угроза германской экспансии не только в западной Европе, но и на Востоке.

Сталин дал обстоятельные ответы на все поднятые Черчиллем вопросы. Старое равновесие в Европе невозможно, сказал он, в новом "равновесии" важную роль должен играть СССР, и именно в этом вопросе советское правительство будет требовать заверений. Советской правительство не имеет желания быть втянутым в балканский конфликт и не намерено брать на себя роль суперарбитра на Балканах. Касаясь той части послания Черчилля, в которой говорилось о германском господстве в Европе, Сталин, признав, что это "главный вопрос", в то же время отметил, что пока рано говорить об этом. Он сказал: "Германия не может установить господство в Европе, не имея превосходства на морях. Она не обладает им и вряд ли может надеяться на достижение этого. Европа без морских коммуникаций - это Европа без сырья и рынков". Исходя из этого, Сталин высказал сомнение относительно стремления Германии в Европе или мире. Конечно, отдельные германские руководители говорят о намерении Германии господствовать в Европе, но это больше фантастика.

В телеграмме своему правительству Криппс писал: "Сталин полагается на наше господство на морях, способное предотвратить установление Германского господства в Европе, по крайней мере до тех пор, когда Советский Союз будет подготовлен. Он намерен относиться к нам дружественно и не быть бесполезным в нашей борьбе с Германией при условии, если мы также желаем быть полезными доступным нам образом. Но он не сделает ничего такого открыто, чтобы раздражать Германию в настоящее время или чтобы разорвать свое соглашение с ней"40.

Криппс выражал уверенность в том, что в результате послания Черчилля установлены хорошие отношения, которые сделают дальнейшие переговоры с Москвой более результативными, чем раньше. Однако, исключительно важно писал он, чтобы в Англии не было написано или сказано ничего такого, что подорвало бы улучшение отношений. Английский посол опасался выступлений традиционно враждебных Советскому Союзу кругов и русофобов, которые могли бы разрушить хрупкий лед только начинавших налаживаться англо-русских отношений. Этому были основания. Миролюбивый тон послания Черчилля никак не вязался с общей враждебной позицией английского правительства в отношении Советского Союза.

За неделю до приезда С.Криппса в Москву, в Германии была опубликована "Белая книга", в которой были приведены сведения о подготовке английской авиацией атаки на бакинские нефтяные месторождения с территории Турции или Ирана и зам.министра иностранных дел Дж.Батлер в парламенте в ответ на запрос члена палаты Нила Маклина признал этот факт, причем утверждал, что это было связано с оказанием помощи Советского Союза Германии в войне против Англии. Прогрессивная печать Англии, которая не была заражена антисоветскими предрассудками, устроила скандал в связи с такими провокационными действиями английских правящих кругов. Она утверждала, что советско-германский пакт не являлся военным союзом, направленным против Англии и Франции, и не представлял для них опасности. С самого начала Советский Союз объявил о своем строжайшем нейтралитете и выразил желание прийти к дружескому пониманию с Англией на взаимной основе с учетом уважения советского нейтралитета. Но это было отвергнуто. Отвергнуты были предложения Советского Союза о коллективном отпоре фашистской агрессии. Печать напоминала также, что именно Англия первой прекратила торговые отношения с СССР сразу же после начала войны с Германией. Говорилось также, что, как бы резко не критиковала советская пресса и советские руководители внешнюю политику Англии, они никогда не призывали к войне с ней, тогда как различные органы британской печати и видные общественные деятели неоднократно призывали к войне против СССР. Ведь это именно британское правительство открыто объявило о своем намерении помогать финнам, т.е. нарушило право нейтралитета в войне, которая прямо не касалась Англии; ведь это именно британское правительство отозвало своего посла из Москвы, оставив вакантным его место в течение месяцев. Продолжая игру, британское правительство направило С.Криппса в Москву как "посла с особыми полномочиями", на что советское правительство ответило отказом, потребовав, чтобы он прибыл в качестве обычного посла, восстанавливающего нормальную дипломатическую деятельность.

Миссия С.Криппса показала, что в высших руководящих кругах Англии еще не отказались от прежних традиций английской внешней политики, в которых антирусские и антисоветские предрассудки и предубеждения составляли приоритетные тенденции. Как содержание беседы со Сталиным, так и сам прием английского посла высшим руководителем страны имели для англичан особый смысл, как средство вбить клин в отношениях между СССР и Германией, имея в виду в дальнейшем обострить отношения двух стран.

С.Криппс письменно заверял Молотова, что сведения о беседе со Сталиным не будут преданы гласности и сама беседа будет носить доверительный характер. Однако, сведения о беседе и само содержание в устном и письменном виде стали достоянием известности значительного числа деятелей, стали предметом различных толков и попали в печать. Перед советскими руководителями встал вопрос, как можно было вести с англичанами переговоры, если они, вопреки заверениям, все тут же предавали гласности. Более того, вставал вопрос, а не сделано ли все это преднамеренно, чтобы ухудшить отношения между СССР и Германией, учитывая неуравновешенный характер Гитлера и его сверхподозрительность. В Германии эти переговоры можно было представить как попытку сговора Англии и СССР.

Для того, чтобы избежать нежелательных подозрений со стороны Германии, советское руководство решило в общих чертах информировать о беседе Берлин. 13 июля Молотов передал германскому послу в Москве Ф. фон Шуленбургу в письменном виде информацию об этой беседе. Это сообщение немцам в определенной степени соответствовало тому, о чем говорилось в беседе Сталина и С.Криппса , но имелись немалые отличия и особенности.41 Утечка информации о беседе Сталина не озадачила его, он получил лишнее доказательство того, как опасно доверяться Черчиллю, как неразумно иметь союзником Англию, которая никогда и не подумает уважать Россию как равного партнера в мировой политике.

Между Англией и Россией с конца XVIII в. существовали старые, незажившие противоречия в Азии и Европе. Крымская война, интервенция в 1918-1919 гг., мюнхенская политика были убедительными свидетельствами того, что враждебность к России была постоянной основой английской внешней политики, независимо от того, какое правительство находилось у власти. Концепция "угрозы Индии", появившаяся в XIX в. стала одной из основ английской дипломатической школы и постоянной доминантой английской внешней политики. Установление коммунистического режима в России сделало русофобию, т.е. неприязнь к России идеологическим средством, давшим дополнительные импульсы к антирусской политике английского правительства.

Миссия С.Криппса была одной из попыток, как писал лорд Галифакс, "вбить клин между Берлином и Москвой"41. Эта попытка потерпела провал. Она еще более укрепила недоверие советского руководства к Англии. Молотов перестал принимал Криппса. Сообщениям из Лондона о подготовке германского нападения на Советский Союз перестали верить, считая их очередной провокацией Черчилля, направленной на осложнение советско-германских отношений.     

Скоро английское правительство дало новые доказательства своей антисоветской политики. Когда было объявлено о вхождении прибалтийских государств в состав СССР, английское правительство отказалось признать этот факт и задержало финансовые активы этих государств в английских банках, их корабли в английских портах. Советское правительство делало энергичные представления как в Москве, так и Лондоне о возвращении этих активов и кораблей, убеждая, что это было бы предварительным шагом к хорошему пониманию между Советским Союзом и Англией. В ответ британское правительство реквизировало еще 10 кораблей, а в октябре были захвачены еще 13. Конечно, это был не самый лучший путь искать союза с СССР. Действия английского правительства были незаконными и противоречили неоднократным декларативным заявлениям английских политических деятелей о стремлении добиваться "понимания" с Советским Союзом и совместной борьбе против фашизма. Они возбудили враждебность к Англии и еще более убедили советское руководство сохранить на возможно максимальный срок мирные отношения с Германией.  

                            

 

 

 

 

 

Г Л А В А   4.

"ПЛАН БАРБАРОССА":

ОЧЕРЕДЬ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

 

Между тем, Германия начала интенсивную подготовку к войне против СССР. 31 июля 1940 г. Гальдер записал в дневнике первые исходные данные о плане войны: "Начало - май 1941 г. Продолжительность операции - пять месяцев. Было бы лучше начать уже в этом году, однако это не подходит, т.к. осуществить операцию надо одним ударом. Цель - уничтожение жизненной силы России"42. На совещании в Бергхофе Гитлер изложил главные идеи войны против Советского Союза. Главные цели восточной кампании были сформулированы Гитлером следующим образом: "аннексия Украины, Белоруссии и прибалтийских республик, перенесение границы Финляндии к Белому морю".

Все, что происходило после этого решения, Ф.Гальдер назвал "политической игрой". С одной стороны, гитлеровское руководство интенсивно готовило военную агрессию против Советского Союза, с другой же, создавало видимость нормальных дипломатических и экономических отношений, стремясь усыпить бдительность советской стороны различными "деловыми предложениями". 26 сентября 1940 г. Гитлер отправил личную телеграмму Сталину с извещением о предстоящем подписании Тройственного пакта. 2 октября Молотов был извещен о Тройственном пакте не письмом, а лично, как уже о сверившемся факте. Немецкие источники утверждают, что сообщение было воспринято им "с большим удовлетворением"43, хотя, видимо, это было дипломатическое "удовлетворение", поскольку радоваться было нечему, т.к. пакт был продолжением Антикоминтерновского пакта.

30 сентября Гитлер вновь написал послание Сталину с предложением принять участие в разделе "английского наследства", т.е. английских колоний, и приглашением начать совместные действия против Англии. Абсурдность попытки заинтересовать СССР в "английском наследстве" была слишком очевидной, чтобы кто-нибудь мог серьезно поверить в нее, тем не менее нацистские руководители неоднократно обращались к советскому руководству с такими предложениями, рассчитывая таким образом прикрыть свои подготовительные работы. Одной из основ нацистской пропаганды была ложь и считалось, что чем абсурднее ложь, тем скорее в нее верят простаки.

13 октября Риббентроп написал письмо Сталину - демагогический и надменный меморандум, полный пропагандистской чуши и фальсификаций. На Англию возлагалась ответственность за войну. "Война как таковая нами выиграна, - говорилось в нем. - Вопрос лишь в том, когда Англия признает свое крушение." Тройственный пакт - исторический шанс для России присоединиться к победителям. Молотова приглашали в Берлин для разъяснения "взглядов фюрера" относительно формирования будущих отношений двух стран. Речь шла ни много, ни мало как о разделе мира между четырьмя державами - Германией, Советским Союзом, Японией и Италией. В меморандуме говорилось: "Историческая задача четырех держав заключается в том, чтобы согласовать свои долгосрочные политические цели и, разграничив между собой сферы интересов в мировом масштабе, направить по правильному пути будущее своих народов"44.

12 ноября 1940 г. Молотов прибыл в Берлин. На первой встрече, состоявшейся в середине того же дня, Риббентроп развернул захватывающую дух панораму дележа мира между четырьмя державами. Англия разбита, - говорил он. - Надо договориться теперь о дележе английского наследства. Германия, по его мнению, планирует уже не победу в войне, а скорее действия по быстрейшему завершению уже выигранной войны. Советскому Союзу Риббентроп оставлял выход к Персидскому заливу и Арабскому морю. Настала пора совместно умножать наши успехи, - заключил он. Молотов сидел с непроницаемым лицом и лишь время от времени уточнял кое-что в часовой лекции Риббентропа.

На следующий день состоялась встреча с Гитлером. Его многословная речь была также посвящена будущему дележу британского наследия. Но Молотов решил обратиться к более практическим проблемам. Он говорил с Гитлером открыто, прямо и поставил его в тупик. Что Германия делает в Финляндии? Каков смысл нового порядка в Европе и Азии и какая роль отводится в нем Советскому Союзу? В чем истинное назначение Тройственного пакта? Гитлер не смог дать вразумительного ответа на эти вопросы. Молотов высказал недовольство Советского правительства "гарантиями", данными Германией Румынии. "Советское правительство, - сказал Молотов, - считает, что германские гарантии Румынии направлены против интересов Советской России, если позволительно высказаться прямо". В таком случае, продолжал Молотов, советская сторона вправе потребовать, чтобы Россия дала Болгарии точно такие же гарантии, какие предоставили Германия и Италия Румынии.

Риббентроп предложил Молотову проект договора, по которому Тройственный пакт превращался в четырехсторонний. Центральной в проекте была статья 2: "Германия, Италия, Япония и Советский Союз обязуются уважать естественные сферы влияния друг друга и, поскольку, эти сферы влияния соприкасаются друг с другом, державы будут постоянно консультироваться между собой о шагах, предпринимаемых для решения возникающих проблем". Любые разногласия между сторонами должны разрешаться "дружественным образом". Германия, Италия, Япония соглашаются "признать нынешние владения Советского Союза и уважать их границы". Согласно статье 3-й, четыре страны "обязуются не входить в блоки государств и не придерживаться никаких международных блоков, направленных против одной из четырех держав".

Договор планировалось опубликовать, за исключением секретных протоколов. Наиболее важными являлись "территориальные интересы" каждой страны. Центр тяжести "интересов" Советского Союза "предположительно" лежал южнее территории Советского Союза в направлении Индийского океана, за собой нацисты оставляли Европу и Африку. Конечно, на такую приманку Молотов не соблазнился. Интересы безопасности страны интересовали его гораздо больше, чем далекие планы дележа "шкуры не убитого медведя". Поэтому он настаивал на ясном и конкретном заявлении. Советский Союз гораздо больше интересовали проблемы черноморских проливов, гарантии Болгарии, Югославия, Греция, Польша, а не Индийский океан.

Заключительный банкет пришлось прервать, т.к. начался налет английской авиации. Все бежали в бомбоубежище, где Риббентроп продолжал поучать Молотова о конце Британской империи, поражении Англии и ее агонии. Молотов, обращая внимание на отдаленные звуки взрывов бомб, спросил: "Если с Англией вы уже покончили, то чьи это бомбы сейчас падают на Берлин?" Как спустя три года Сталин рассказал на Тегеранской конференции Черчиллю, совпадение банкета по случаю окончания переговоров в Берлине и налета английских самолетов было неслучайным. Советская сторона поставила английские спецслужбы в известность о времени банкета и английская авиация приурочила налет как раз, когда Риббентроп поднимал свой тост. Черчилль признал этот факт.

Молотов уехал из Берлина, пообещав в ближайшее время прислать ответ. 26 ноября, меньше чем через две недели после возвращения Молотова, Сталин направил Гитлеру письмо с уведомлением, что Советский Союз готов присоединиться к Тройственному пакту на следующих условиях:

1. Германские войска немедленно покидают Финляндию, которая, по договору 1939 г., входит в советскую сферу влияния;

2. В течение ближайших месяцев безопасность Советского Союза со стороны черноморских проливов гарантируется заключением пакта о взаимопомощи между СССР и Болгарией и строительством базы для сухопутных и военно-морских сил СССР в районе Босфора и Дарданелл на условиях долгосрочной аренды;

3. Зона к югу от Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского залива признается центром территориальных устремлений Советского Союза;

4. Япония отказывается от своих прав на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине.

Гитлер был в ярости. Сталин обманул его. За такую цену он не хотел даже обсуждать им же предложенную сделку. Он старался изолировать Советский Союз от Европы, а Сталин теперь требует Финляндию, Болгарию и контроль над проливами. На совещании с командующими войсками он назвал Сталина "хладнокровным вымогателем", который "будет все время увеличивать свои требования".45 Гитлер не смог дипломатически переиграть Сталина. Но ему крайне важно было своими действиями дезинформировать Сталина и отвлечь его от мысли о истинных целях фашистской Германии. И, видимо, в чем-то ему удалось усыпить его бдительность.

Как только капитулировала Франция Гитлер начал переброску армии на Восток, в первую очередь на территорию Польши. Советской стороне передислокация армии представлялась как отправка на отдых перед решающим выступлением против Англии. "Синдром усталости", объясняли гитлеровские представители в Москве, который можно снять только сменой обстановки. В июне в Польше начали размещать резервные дивизии из восточных округов Германии.46 Началась гигантская подготовка разгрома Советского Союза. Фашистские военные лидеры находились на вершине военных успехов и рвались в новую битву, услужливо исполняя волю "фюрера".

Все было тщательно продумано и все подготовительные работы проходили в условиях строжайшей секретности. Мир, видимо, не знал такого масштабного государственного обмана. Ставка была сделана на эффект неожиданного сокрушительного удара, который дал бы возможность уничтожить всю живую силу и материальную боевую часть Красной Армии в несколько недель. Предпосылкой для такого удара было подавляющее превосходство в живой силе и технике.

Работа над планом вторжения в Советский Союз продолжалась около пяти месяцев. В целях конспирации он менял свое название. Сначала это был план "Отто", затем "Фриц" и только в декабре - "Барбаросса". Окончательно под кодовым названием "Операция Барбаросса" директива № 21 Гитлера была утверждена 18 декабря 1940 г. В ней говорилось: Германские вооруженные силы должны быть готовы сокрушить Советскую Россию в ходе скоротечной кампании еще до завершения войны с Англией. Приготовления должны быть завершены к 15 мая 1941 г. Следует применять строжайшие меры, чтобы наступательные планы не стали известны вовне. Общие цели: "Основная масса русской армии в Западной России должна быть уничтожена в ходе дерзких операций с глубоким проникновением бронированных соединений в расположение противника. Должен быть предотвращен отход непораженных, боепригодных войск противника вглубь обширных пространств России. Конечная цель военной операции - установить линию фронта обороны от азиатской России по реке Волга и на север до Архангельска". Финляндия и Румыния должны были служить плацдармами для нападения на крайнем севере и юге военного фронта. Кроме того, они предоставляли свои войска в помощь немцам.

Основные операции должны были развернуться по обе стороны болотистой долины реки Припять. Главный удар планировалось нанести севернее болот двумя группами армий. Одна должна была продвигаться через Прибалтику на Ленинград. Другая, действуя несколько южнее, должна была отсечь Белоруссию, затем повернуть на север и окружить остатки советских войск, отступающих из Прибалтики и только после этого, по замыслу Гитлера, предпринималось наступление на Москву. "Занятие этого города, - говорилось в директиве Гитлера, - означает решающую политическую и экономическую победу, если не считать захвата основных узлов железнодорожной сети страны".     

Третья группа армий должна была наступать южнее припятских болот на Киев. Главная цель здесь заключалась в том, чтобы оттеснить и разгромить советские войска на всем правобережье Днепра. На самом южном фланге немецко-румынские войска должны были продвинуться к Одессе, затем по берегу Черного моря, овладеть Донбассом и Крымом.

В целях конспирации было изготовлено всего девять копий плана: по одному на каждый вид вооруженных сил и шесть на хранение в штаб-квартире главного командования. Во вводном слове говорилось, что план составлен в целях "предосторожности, на случай, если Россия неожиданно изменит позицию в отношении нас". Поэтому, даже если бы он и попал в руки советского руководства, всегда можно было бы сказать, что он составлен "на всякий случай".

Гитлер предпринимал самую крупную в истории Германии кампанию, которая могла бы сделать вполне реальными его претензии на европейскую гегемонию. Он считал себя величайшим во всей всемирной истории завоевателем. Мания величия - болезнь всех выскочек, оказавшихся на вершине власти по воле случая - владела им прочно и вселила в него мысль о непобедимости и особой предназначенности его судьбы. Неутолимая жажда власти, страсть к войнам и завоеваниям, безграничная самоуверенность и надменность, его вера в расовое превосходство немцев и полное презрение к евреям, славянам и другим народам сделали его маниакальным разбойником международного масштаба. Ему нужны были войны и завоевания для личной славы и он был готов заплатить любую цену. В нем кипели мощные волны генетических подсознательных арийских инстинктов, проявлявшихся в культе войны, смерти, победы, подвига, торжества супермена над толпой. Его постоянным влечением были войны, массовое уничтожение людей, насилие, утверждение своей воли. Благоразумие великих немецких дипломатов XIX в. подсказывало - избегать войны с Россией, судьба шведского короля Карла XII и Наполеона должны были напомнить ему, чем кончаются войны против этой страны, которая так и оказалась непокоренной. Но, видимо, только З.Фрейд с его методами психоанализа психопатологических отклонений мог бы дать объяснение тому роковому решению, предопределившему его будущую участь и трагедию германского народа.

Гитлер хотел походить на великого фельдмаршала Х.Мольтке и канцлера О.Бисмарка одновременно, но ни того, ни другого из него не получилось. Он никогда никого не принимал во внимание, советы других для него не имели никакого значения. Все советы и совещания превращались в его длинные монологи, которые представляли собой калейдоскоп бессвязных мыслей и выраженных экспромтом идей. Дипломатия требует продуманных взвешенных решений, а Гитлер страдал их отсутствием. Поход на СССР имел для него судьбоносное решение, как смысл жизни, цель всей его деятельности.

Он начал азартную политическую игру, которая так трагически закончилась для немецкого народа. Бисмарк при подготовке очередной кампании заботился прежде всего о соответствующей дипломатической подготовке, направленной на дипломатическую изоляцию своего противника. Так было с Францией в 1870 г., когда Бисмарк заставил ее начать первой войну, предварительно создав нужную ему дипломатическую ситуацию, в которой симпатии России, Италии, Голландии, Бельгии и, конечно, Австрии были на его стороне. Гитлер так же пытался создать коалицию против Советского Союза, но потерпел здесь поражение.

Первая неудача ожидала его в Средиземном море. Гитлер рассчитывал захватить Гибралтар, Канарские острова и Суэц. От Суэца он планировал двинуться на Турцию и, установив над ней контроль, отсюда угрожать Советскому Союзу. Но это предприятие могло быть осуществлено лишь при активном участии Муссолини, Франко и Петэна.

Но Франко отказался участвовать в войне на стороне Гитлера. Беседа с Франко показала Гитлеру полную бесперспективность возлагавшихся на него надежд. Франко испытывал страх перед конфликтом с Англией и не хотел портить с ней отношений. В Испании наблюдалось полное расстройство административного аппарата и управления страной. В вопросе снабжения продовольствием и горючим Испания находилась в полной зависимости от Англии и вынуждена была поставлять ей железную руду, несмотря на протесты Германии. Франко не имел прочной поддержки внутри страны, его положение было трудным и любое внешнее давление со стороны Англии или США могло привести к краху его диктатуры. Поэтому он откровенно сказал Гитлеру, что не хочет рисковать. Немцы отмечали, что неоправданное заслугами высокомерие и чрезмерная обидчивость Франко затрудняют заключение соглашения с ним. К этому присоединялась еще и его трусливость.

"Иезуитская свинья", - так высказался Гитлер о Франко после переговоров с ним. Гитлер обещал Испании вознаграждением за участие в войне - Гибралтар и часть французского Марокко. Однако добиться от испанского диктатора согласия на вступление в войну не удалось. Петэн согласился сотрудничать с Гитлером в войне против своего бывшего союзника Англии. В награду за предательство Франции обещали "достойное" место в "новой Европе", а также часть Британской империи в Африке. Муссолини ринулся в Грецию и сообщил об этом Гитлеру только в день, когда тот прибыл во Флоренцию на встречу с ним. Это срывало планы Гитлера, т.к. теперь назревал конфликт между Италией и Германией за Балканы, который ставил под угрозу германские позиции на Балканах. Между тем, пользуясь медлительностью фашистских государств, англичане укрепляли свои позиции в восточном средиземноморье. Они заняли Крит и остров Лемнос в Эгейском море и получили теперь возможность бомбить нефтяные районы Румынии.

Тем временем итальянцы потерпели в Греции крупную неудачу. Греческие войска разгромили итальянцев и тем пришлось бежать в Албанию. Муссолини оказался чрезвычайно слабым союзником. Катастрофа итальянской армии в Греции существенно улучшила стратегическое положение англичан в Средиземном море. Международный престиж англичан повысился и усилилось их влияние на Балканах.

Провалилась и попытка захвата Суэцкого канала. В декабре 1940 г. британские войска начали наступление в Ливии на Бенгази и овладели им. Муссолини запросил помощи у Гитлера. Был создан корпус "Африка" под командованием генерала Роммеля и направлен в Ливию. Позднее ему на помощь была послана танковая дивизия. Но видимых результатов немецко-итальянские войска в Северной Африке не достигли. Англия сосредоточила здесь крупные воинские части, состоящие из английских, австралийских и индийских подразделений, для которых местные климатические условия не были помехой в боевых действиях. Главной силой англичан в этом регионе была авиация. У них была хорошая надежная база на Кипре и зоне Суэцкого канала, в Средиземном море находились два авианосца с 350 самолетами. Всего в зоне Средиземного моря Англия сконцентрировала почти тысячу самолетов, имея десятикратное превосходство в воздухе над военно-воздушными силами стран оси. При таком соотношении в воздухе нечего было и думать о прорыве к Советскому Союзу через Ближний Восток и Турцию. Англичане имели в Средиземном море сильную военно-морскую группировку, а Германия и Италия здесь практически не имели военных кораблей крупного масштаба.

 В Ливии и Египте было расположено 15 английских дивизий, из них 8 танковых. Имея здесь 105 транспортных самолетов, английское командование могло оперативно и быстро перебрасывать их на Балканы, Ливию, Гибралтар, по всей Северной Африке. Поэтому наступление в Ливии на Суэц было заранее обречено на поражение.

20 марта 1941 г. английские войска высадились в Салониках. Не давая немцам передышки, их моторизованные части ринулись в Аттику на север. Для Гитлера это стало большой неожиданностью - такой поворот событий во внимание не принимался. Английское командование продолжало укреплять группировку в Греции. В течение четырех дней сюда были переброшены австралийская дивизия из Палестины и новозеландская из Ливии. Положение на Балканах осложнялось.

Без полного подчинения балканских государств и привлечения их к участию в войне против Советского Союза, она была обречена на провал. Поэтому гитлеровское руководство предприняло отчаянные усилия по устройству "нового порядка" на Балканах. Оно использовало здесь дипломатию насилия, угроз, шантажа в сочетании с военными действиями и экономическими санкциями. Но такие дипломатические приемы имеют ограниченные рамки и в конце концов приводят к поражению.

Центральное место в балканской политике рейха занимала Румыния, которой отводилось важное место в осуществлении "плана Барбаросса". Она являлась главным источником снабжения германской армии горючим и южным плацдармом наступательных действий в ходе военных операций. Взяв Румынию под контроль, Германия тем самым отрезала Советский Союз от Балканского полуострова и лишала возможности связей со славянскими народами. В качестве основы для оказания давления на Румынию Гитлер использовал "трансильванский вопрос", который со времени Версальской конференции был "яблоком раздора" между Венгрией и Румынией. Венгры, ссылаясь на преобладающее венгерское население в Трансильвании, ставшей частью Румынии, на основе решений Версальской конференции, требовали присоединения ее к Венгрии. Гитлеровское руководство преднамеренно разжигало вражду между обеими странами и присвоило себе роль верховного арбитра в решении этого спора. По инициативе Гитлера, 30 августа 1940 г., на основе решений венского арбитража, к Венгрии отошла северная часть Трансильвании. Это нанесло румынской экономике огромный ущерб. Теперь Гитлер получил дополнительное сильно действующее средство давления на обе страны. В Румынии постепенно усиливалось германское давление.

4 сентября 1940 г. король Румынии Кароль II отрекся от престола и к власти в стране пришли крайне реакционные элементы, выражавшие интересы крупной монополистической буржуазии, тесно связанной с германским капиталом. Было сформировано новое правительство во главе с руководителем "легионеров" - румынской фашистской организацией - Ионом Антонеску (1882-1946 гг.). Фашистская диктатура Антонеску ликвидировала конституцию страны, распустила парламент и встала на путь сближения с фашистской Германией. Король был изгнан из страны, его место занял его сын Михай. И.Антонеску провозгласил себя кондукатором, означавшим на румынском языке "фюрер" или "дуче". Он сразу же обратился к Гитлеру с просьбой пересмотра решения Венского арбитража и возвращения Румынии северной части Трансильвании, но получил обещание "вернуться к этому вопросу позже". Это еще надо было заслужить примерным поведением.

Этого оказалось достаточно, чтобы Антонеску лично взял инициативу в приглашении немецких войск на территорию Румынии. В сентябре под видом "миссии сухопутных войск" в Румынию были направлены части особого назначения для "обучения и подготовки" румынских солдат. Они были дислоцированы в районе нефтепромыслов Плоешти в целях их охраны и взяли под контроль Дунай, по которому нефть пошла в нефтеналивных судах через Австрию в Германию. С этого момента Германия стала контролировать все пристани и суда, идущие по Дунаю. Венгрия, в свою очередь, оказалась зависимой в решении трансильванской проблемы и принялась добиваться расположения Гитлера. Венгерское правительство предоставило в распоряжение германских войск железную дорогу Будапешт-Арад-Тимишоара-Бухарест. По ней 2 декабря 1940 г. были доставлены в Румынию две немецкие танковые дивизии. Внешняя и внутренняя политика Румынии перешла полностью под власть германского командования. Антонеску объявил о присоединении к Тройственному пакту и обещал идти со странами оси до победного конца. В начале января Румыния начала активную подготовку к войне. Для участия в "операции Барбаросса" было выделено три отборные дивизии, четыре кавалерийские бригады, четыре горные дивизии для Буковины и три дивизии для оккупационных войск. Румыния стала соучастницей гитлеровской агрессии против СССР.

Одновременно с румынской операцией Гитлер вел активные переговоры с Болгарским правительством о привлечении ее к "операции Барбаросса". Правившее в то время в Болгарии прогерманское правительство царя Бориса само стремилось к тесному союзу с Германией. 1 марта 1941 г. царь Борис подписал указ о вступлении Болгарии в Тройственный союз и тем самым официально открыл страну для вторжения германских войск. В тот же день немецкая 12-я армия, прибывшая в Румынию, переправилась через Дунай и двинулась вглубь болгарской территории к границе Югославии.   

Советский Союз, видя быстрое сближение болгарского правительства с Гитлером, 15 января объявил, что считает восточную часть Балканского полуострова своей зоной безопасности и не может оставаться безучастным к событиям, происходящим в этом регионе. Советское правительство осудило позицию болгарского правительства, т.к. она создавала угрозу Кавказу и южному побережью советской территории, но без какого-либо эффекта. Германия не обратила на советскую ноту особого внимания, ответив, что действия германского правительства направлены против Англии, которая вторглась на территорию Греции.

Кампания на Балканах должна была завершить экспансию против Югославии, которой придавалось центральное место в установлении гитлеровского господства на Балканском полуострове. К лету 1940 г. германский капитал добился монопольного положения в Югославии. 66 % югославского экспорта приходилось на Германию. Подписанный в октябре 1940 г. дополнительный торговый протокол превращал Югославию в аграрный придаток германской экономики. Фашисты получили мощную политическую поддержку в лице хорватских национал-фашистов, которыми руководил Павелич. Он играл роль югославского Гелена. Гитлер рассчитывал вовлечь Югославию в войну против СССР, обещая ей дать за счет Греции выход к Эгейскому морю, порт Салоники и Вардарскую долину. Соблазненное такой приманкой югославское правительство Цветковича начало тайные переговоры о присоединении к Тройственному пакту. В ночь с 24 на 25 марта премьер-министр Цветкович и министр иностранных дел Маркович тайно подписали в Вене этот договор.

Когда утром 25 марта белградское радио объявило о подписании пакта, в стране начались массовые выступления. Состоялись многолюдные митинги, демонстрации и забастовки, где народ продемонстрировал готовность противостоять фашизму. Это было похоже на Народный фронт Испании. Большую часть этого всенародного восстания вдохновляла коммунистическая партия Югославии, которой с 1940 г. руководил И.Броз-Тито. Он был направлен в 1939 г. для восстановления коммунистической партии и ему удалось создать влиятельную организацию, ставшую во главе всенародного антифашистского восстания. Радикальные круги югославской буржуазии, воспользовавшись благоприятной ситуацией, совершили государственный переворот.  Армия стала на сторону повстанцев. Был сформирован новый кабинет во главе с главнокомандующим военно-воздушными силами генералом Симовичем. 28 марта правительство выпустило декларацию, в которой выражало желание сохранить добрососедские отношения со всеми соседними странами, объявляя своей задачей сохранение свободы, независимости и территориальной целостности страны. Новое правительство было создано на общенациональной основе и стремилось объединить в своем составе представителей всех народов и партий.

В Москву была послана делегация, которая подписала с Советским правительством 5 апреля 1941 г. договор о дружбе и ненападении. Согласно этому договору, "обе Договаривающиеся Стороны взаимно обязуются от всякого нападения в отношении друг друга и уважать независимость, суверенные права и территориальную целостность СССР и Югославии". В договоре говорилось: "В случае, если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны третьего государства, другая Договаривающаяся Сторона обязуется соблюдать политику дружественных отношений к ней". Гитлер был в бешенстве, югославы нанесли серьезный удар по "операции Барбаросса". Надо было предпринимать срочные меры по ликвидации очага сопротивления, который грозил перерасти границы Югославии и распространиться по всему Балканскому полуострову. Был подготовлен новый блицкриг.

На рассвете 6 апреля 1941 г. одновременно с территории Болгарии, Албании и Венгрии немецкие и итальянские войска без объявления войны начали военные действия против Югославии. Гитлер бросил против страны 16-ю армию под командованием генерала Листа. В ее составе были 6 корпусов и горная дивизия. Итальянцы с юга наступали 13 дивизиями. Активное участие в интервенции приняли Болгария, Венгрия и Румыния. Вторжение сопровождалось массированными ударами авиации по военным аэродромам, Белграду и мирным населенным пунктам. Кроме фашистских сил, наступавших извне, внутри страны националистические силы помогали врагу. В Хорватии банды Павелича-усташи наносили удары армии с тыла и дезорганизовали сопротивление народа. Сербский генерал Недич, командовавший армией, имевшей задачу прикрыть границу со стороны Болгарии, предал свои войска и открыл врагу фронт. Югославская армия в течение 10 дней была разбита в неравном бою. 12 апреля Белград пал. 14 апреля югославское правительство признало поражение и подписало акт о капитуляции. Но борьба продолжалась. Были созданы партизанские отряды, которые ушли в горы и продолжали оттуда наносить удары. Югославские коммунисты во главе с И.Тито создали фронт сопротивления, приковавший целую армию.

Народное восстание в Югославии заставило гитлеровское руководство отложить на целый месяц агрессию против Советского Союза. 12-я армия, вторгшаяся в страну, была взята из сил, готовившихся к войне против СССР. В целом Балканы оказали значительное влияние на ход второй мировой войны, заставив фашистскую Германию рассредоточить часть своих сил, направленных на осуществление "операции Барбаросса".

Важную роль в успешном завершении "операции Барбаросса" отводили Финляндии. После подписания мирного договора с Советским Союзом 12 марта 1940 г. финские правящие круги не оставили намерения в союзе с сильным государством принять участие в новой войне против СССР. Военные успехи Германии летом 1940 г. серьезно усилили профашистские и реваншистские тенденции в стране. Группа Эркко-Таннера-Маннергейма, не желая нормализации советско-финских отношений, постоянно нарушала условия мирного договора с СССР, нагнетала в стране антисоветскую истерию и, наконец, вступила в сговор с гитлеровской верхушкой, положив начало той политике, которая вновь привела Финляндию к войне против Советского Союза.

В середине августа 1940 г., по поручению Г.Геринга, в Финляндию была направлена миссия подполковника Вельтена, который должен был выяснить положение финнов относительно военно-экономической помощи. Была достигнута договоренность, по которой финская сторона разрешила проход через финскую территорию в норвежский город Киркенес двум германским горным дивизиям, в ответ Германия должна была полностью перевооружить финскую армию, которая в тот период состояла из 16 дивизий. Уже в конце августа Финляндия начала получать вооружение германского производства. Финское правительство согласилось также предоставить финскую территорию для развертывания фашистских войск, и в конце сентября первые немецко-фашистские части вступили на территорию Финляндии. 26 августа Ф.Гальдер записал в своем дневнике: "Финляндия получит от нас вооружение и самолеты. Если Россия нападет на Финляндию, мы займем Петсамо"48. Практически это означало заключение военного союза между двумя странами.

Сотрудничество стало быстро развиваться. Финское правительство приняло решение о создании на севере страны военной базы и предоставило в распоряжение Германии морской транспорт для перевозки войск. Германское оружие стало основой вооружения финской армии. Прибыли и германские инструкторы. Советской стороне Германия объясняла эти действия как усиленные приготовления для высадки десанта в Англии. Риббентроп написал личное письмо Сталину, в котором пытался "успокоить" его, объясняя германские действия как имеющие "чисто технический характер"49.

В то же время уже была достигнута договоренность с финским руководством о подготовке финской армии к апрелю 1941 г. для наступления в юго-восточном направлении, т.е. по обе стороны Ладожского озера в направлении Ленинграда. Особых надежд на военные успехи финнов германское командование не возлагало, но они должны были сковать до 20 советских дивизий и тем самым ослабить главную часть обороны Ленинграда.

30 апреля 1941 г. в Берлине состоялось совещание Гитлера с руководителями Венгрии, Финляндии и Румынии, где было открыто сказано, что выступление против Советского Союза начнется 23 мая. Гитлер говорил им: "На Западе, возможно, предстоят крупные события. Поэтому необходима защита на Востоке. Россия несколько раз недружелюбно поступила с нами, поэтому мы должны обеспечить себя от всяких неожиданностей".50 Роли распределены и нужно ждать сигнала. Остается только удивляться, как могли руководители этих стран так легко поддаться гитлеровским политическим провокациям и вовлечь свои страны в такую страшную авантюру.

Гитлеру не удалось создать полноценного антисоветского союза государств. К агрессии против Советского Союза ему удалось привлечь лишь государства, не имевшие какого-либо военного или политического значения. Это была не коалиция, а сговор разбойников, намеревавшихся решить свои экономические и политическое проблемы посредством поддержки Германии и за счет Советского Союза. Он не счел нужным известить о принятом решении даже своего ближайшего заговорщика – Муссолини, рассчитывая поставить его перед свершившимся фактом, когда у того не осталось бы выбора, кроме как присоединиться к Гитлеру в этом походе, заранее обреченном на поражение. Такая разношерстная, сомнительная кампания без обязательств, без какой-либо конкретной политической объединяющей воли вполне соответствовала гитлеровским методам ведения политики, войн и дипломатии.

Между тем им предстояла жестокая война с Советским Союзом, имевшим неисчерпаемые людские, естественные и духовные ресурсы. И были все возможности, что нападение практически превращало его в естественного союзника Англии и США. По-видимому, успехи Гитлера на Западе, когда так легко капитулировали государства, создали вокруг него ореол непобедимости и удачливости, и лидеры некоторых стран так легко поддались на его авантюрные предложения. О последствиях никто из них не подумал. Они слепо верили в счастливую звезду своего нового кумира.

Политическая игра с шумными разговорами о близком вторжении в Англию, переговорами с псевдо-союзниками, дипломатическими интригами и пр., была лишь маскировкой той гигантской работы гитлеровской военной машины по переброске войск на Восток к границам Советского Союза. Для этой работы потребовалось 19 тыс. эшелонов. Были построены тысячи километров новых железнодорожных путей и шоссейных дорог, реквизированы в западных странах тысячи вагонов. 500 тысяч французских и 300 тысяч польских военнопленных день и ночь трудились над прокладкой этих коммуникаций. За короткий срок было сооружено 12 стратегических шоссейных дорог и 14 новых железнодорожных линий. В перевозках армии была задействована 1 тысяча транспортных самолетов. С 18 июля 1940 г. началась переброска танков из Франции. Предполагалось перевезти свыше 5 тысяч машин, кроме того, французское правительство передало в полном порядке еще 4930 танков французского производства, которые были быстро освоены немецкими танкистами. Для воинских частей Франция предоставила 50 тысяч велосипедов, 500 легковых автомобилей и 13 тысяч грузовых машин. Французские промышленники, которые наладили с германскими промышленниками деловое сотрудничество, изготовили для немецкой армии на заводах "Рено" 110 тягачей для тяжелой артиллерии.

Петэн превратился в одного из самых активных пособников фашизма. Французские промышленники стремились к интеграции с Германией и германской промышленностью, надеясь в "новой Европе", объединенной под эгидой гитлеризма, получить свое место. Французские коллаборационисты обосновывали свои позиции изменнической идеей, что только тесное сотрудничество и слияние с Германией обеспечат Франции достойное место в будущей Европе. Петэн неоднократно говорил о "единстве народов Европы", которое может обеспечить безопасность Франции. Чтобы доказать преданность Гитлеру, французские промышленники начали производить для германской армии самолеты и пулеметы системы "Гочкис". Между Германией и новой Францией была ликвидирована таможня. Правительство Виши объявило войну Англии. Де Голль был объявлен изменником, лишен воинских званий и приговорен к смертной казни. Новое государство сменило название – вместо Республики Франция стало называться Государством Франция.

К началу апреля фашистская Германия сконцентрировала на границах с Советским Союзом громадную армию, состоявшую из 180 дивизий. В немецких войсках насчитывалось около 6 тыс. танков и 10 тыс. самолетов. Им противостояло, примерно, столько же дивизий армейских, но советские войска значительно уступали в боевой технике. В их составе было всего 1475 танков и 1540 боевых самолетов51, причем из танков всего 914 были современные Т-34. Такое соотношение сил, по всем правилам военной науки, не позволяло немцам рассчитывать на конечную победу. В то время для наступающей армии для гарантии победы необходимо было иметь пятикратное превосходство в живой силе. Тех сил, которые немцы сосредоточили у границ Советского Союза в июне 1941 г. хватило бы при благоприятных условиях лишь на частичный приграничный успех.

Немецко-фашистское командование полагалось, прежде всего, на внезапность, стремительность и быстроту действий ударных группировок вермахта. Высокая мобильность, механизация, сочетание воздушных ударов с наземными должны были обеспечить окружение отдельных группировок советских войск в "мешках" с последующим уничтожением. Главной целью войск на первом этапе войны было уничтожение живой силы Красной Армии, не давая ей возможности отступать. Сорок дивизий вермахта были опытными в боевой подготовке частями, прошедшими огненные испытания в Испании и Франции, во главе которых стояли выдающиеся генералы Генерального штаба Лист, Клейст, Гудериан, Рундштедт, Манштейн. Офицеры всех рангов, вплоть до унтер-офицеров, были хорошо подготовлены, проявили высокий профессионализм в управлении войсками.

Гитлер и его генералы не сомневались, что их поход на Советский Союз будет таким же триумфальным, как и на Западе. Для нацистов война носила идеологический характер. Это была война на уничтожение, война без правил, сострадания, без ограничений, без дифференциации военных сил и гражданского населения, без жалости, когда преднамеренно уничтожали женщин, стариков и детей.

30 марта 1941 г. Гитлер на большом совещании обрисовал основные задачи предстоящей войны. Главная цель в отношении России - разгромить ее вооруженные силы и уничтожить государство. Это война двух идеологий, особо подчеркнул он. Уничтожающий приговор большевизму. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьем врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность. Германия ведет войну не для того, чтобы законсервировать своего противника. Следует вести борьбу против яда деморализации. Это далеко не военно-судебный процесс.52 Яд деморализации означал жалость. Гитлер не допускал никакой жалости. Коммунистов, интеллигенцию следовало уничтожать. "Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке жестокость - благо для будущего. Командиры должны пожертвовать многим, чтобы преодолеть свои колебания". Гитлеровцы планировали войну не просто против России или большевизма, это была война против цивилизации, против человечества и человечности. Всякая война должна вестись по правилам, во всякой войне должны быть ограничения. Но фашизм отвергал все это. Так это было в Испании, Англии и Польше. Теперь такая война пришла в Советский Союз. Но и Германия получила возмездие.

Особую жестокость и бесчеловечность войне против Советского Союза придавала гитлеровская расистская идеология. Планы гитлеровцев в войне против СССР и их захватнические замыслы тесно переплетались с расистскими убеждениями, направленными на уничтожение народов СССР, в первую очередь, русского народа. Геноцид, т.е. физическое истребление целых народов, являлся реальной программой фашизма, которую гитлеровцы имели в виду с самого начала экспансии на Восток. "Русский человек - неполноценен", - записал Ф.Гальдер в дневнике 12 декабря 1940 года.53  Миллионы людей на европейской части территории СССР подлежали уничтожению или переселению в Сибирь и там должны были умереть от голода. Намечалось, в первую очередь, уничтожить всю русскую интеллигенцию как носителя культуры народа, предпринимались меры к сокращению рождаемости для сохранения навечно преимущественно немецкого населения на этом новом жизненном пространстве.

Немецкая политика на территории Советского Союза должна была проводиться с расово-биологической точки зрения. Важно, говорится в одном из документов "Восточного министерства" А.Розенберга, ответственного за расовую политику на территории Советского Союза, чтобы "на русской территории население в своем большинстве состояло из людей примитивного полуевропейского типа". Эта "масса расово неполноценных, тупых людей нуждается, как свидетельствует вековая история этих областей, в руководстве", говорится в том же документе, и совершенно очевидно, что такое руководство должны осуществлять арийцы. Расовые предрассудки внедрялись в армии как главное идейное оружие, которое должно было привить каждому солдату и офицеру чувство расового превосходства, чувство полноценного арийца, которому чужды жалость, человечность, совесть, которые Гитлер называл "аморальными химерами"54. Они должны были усвоить истину: "Русский человек - неполноценный". Так фашистская Германия начинала войну.

На Сталина германский блицкриг на Западе произвел ошеломляющее впечатление. Конечно, с одной стороны, он увидел продолжение прежней мюнхенской политики французских коллаборационистов, предателей, изменников национальных интересов, нос другой, поразительным был механизм действия германских войск - их мощь, взаимодействие родов войск, работа Генерального штаба, мобильность и динамизм. Это подействовало на него удручающе. Германия становилась гораздо сильнее, чем этого можно было ожидать. Советское руководство не сомневалось, что теперь гитлеровцы начнут готовиться к экспансии против Советского Союза. В СССР также началась подготовка к войне с Германией.

Но страна к войне не была готова ни в экономическом, ни в военном отношении и в ближайшие пять лет трудно было даже представить, как можно было достичь тех рубежей, которые гарантировали бы успешный отпор агрессии. Сталина беспокоили не столько материальная подготовка, сколько ситуация в стране. Последствия коллективизации, индустриализации, жесточайшие сталинские репрессии вызвали в стране острый конфликт между властью и народом. На Украине, Северном Кавказе, в Крыму и Средней Азии выявлялись скрытые националистические выступления против сталинской национальной политики. Армия становилась ненадежной. Красная Армия - творение революции - превращалась в рассадник антисталинских настроений. Предательство генерала Власова А., переход его на сторону немцев в 1942 г. свидетельствует, что такие настроения коснулись и высшего офицерского командования.

Сталинские репрессии нанесли огромный урон среднему офицерскому составу армии. К июню 1941 г. в западных военных округах СССР численный состав армии составлял 2,9 млн. человек. Из 225 командиров полков не было ни одного с академическим образованием, 25 окончили училища в ранге лейтенантов, а 200 - курсы младших лейтенантов и сразу назначены командирами полков.55 Такая армия могла превратиться в сброд, толпу вооруженных людей при встрече с хорошо организованной, собранной, дисциплинированной армией.

Одной из основ сохранения тоталитарных режимов являются иллюзии, которые они насаждают среди собственного населения. Они связаны с внешними успехами, верой в могущество вооруженных сил, сознанием в моральном превосходстве над противником и уверенностью в безграничной мудрости своих вождей. Неудачи во внутренней политике действуют не столько эффективно на настроение населения, т.к. официальная пропаганда всегда может им дать объяснение, оправдание (скажем, действием "врагов народа", "иностранных агентов" или "предателей и изменников"), но неудачи во внешней политике или поражение в войне могут основательно пошатнуть эти иллюзии и дестабилизировать ситуацию в стране. Сталин боялся именного этого. Н.С.Хрущев писал в своих "Мемуарах": "Он (Сталин - Г.Х.) был деморализован победами, которые Гитлер одержал на Западе, и нашей неудачей в войне с финнами. Он стоял уже перед Гитлером, как кролик перед удавом, был парализован в своих действиях"56.

Сталину, как сведущему в военных делах, нетрудно было представить масштабы надвигавшейся угрозы. Тысячи эшелонов, день и ночь несущихся на восток, производили огромное впечатление и уже к началу января 1941 г. для всякого трезвомыслящего человека было ясно, для кого и для чего предназначались эти воинские соединения. Сталин судорожно цеплялся за мир, пытаясь оттянуть время грозного испытания. Он был одинок и не мог побороть страх перед войной и неизбежным поражением. Он стал много пить, стремясь облегчить свое душевное состояние. В нем катилась к закату звезда великой личности. Он не верил в собственный народ - это было главной причиной его страха.

Напряженность обстановки усиливалась по мере получения советской внешней разведкой достоверных данных о военных приготовлениях Германии против Советского Союза. Разведывательные данные о переброске войск с Запада в Польшу и Восточную Пруссию начали поступать уже в начале июля 1940 г. Сведения, поступавшие в советские разведывательные организации, давали обширную и достоверную информацию об активной деятельности Германии в переброске войск на Восток, а также усиленном продвижении немецких воинских частей к границам СССР. Конкретный план Барбаросса был получен в Советском Союзе лишь 31 марта 1941 г. и то в общих чертах.57

Но Сталин не хотел верить этой информации. Как всякий тиран, более всего беспокоившийся за свою собственную судьбу, боявшийся ответа за свои преступления, за миллионы репрессированных, невинно загубленных душ, за голод на Украине и пр., он боялся взглянуть в глаза реальности. В его действиях было много непонятного и неосмысленного. Трудно, например, объяснить, как могло появиться сообщение ТАСС от 14 июня 1941 г., т.е. за неделю до начала войны, когда враг уже находился на боевых позициях, что правительство уполномочило ТАСС сообщить, что Германия свято выполняет свои обязательства по договору 1939 г. и не собирается нападать на СССР. Все сообщения иностранных источников, средств массовой информации, агентств печати о готовящемся нападении Германии были названы "лживыми", "провокационными", "злонамеренными" и направленными на искусственное разжигание конфликта между СССР и Германией. Это сообщение деморализовало советский народ и посеяло новые иллюзии о возможности избежать войну. Сталин вводил в заблуждение собственный народ. Это за неделю до начала войны!

Разительным контрастом позиции Сталина представлялись решительные действия страны, в целом готовившие отпор фашизму. СССР представлял в это время огромную организованную страну с мощной экономикой, основные центры которой расположились в Москве и за Уралом. Тоталитарные режимы бывают сильны и действенны в экстремальных условиях, когда администрирование и приказные решения выявляют дополнительные ресурсы в государственных возможностях. В условиях опасности они могут собирать в единый кулак все мощности, людские ресурсы, когда все начинает работать в единой системе и едином направлении. Здесь нет места различию взглядов, расхождению мнений, все подчиняется единому руководству. Во главе страны стояли выдающиеся личности, государственные и политические деятели, такие как В.М.Молотов, Л.П.Берия, Н.С.Хрущев, Н.А.Булганин, Г.К.Жуков, новое поколение советских руководителей - А.Н.Косыгин (1904-1980 гг.), которому в тот год исполнилось всего 36 лет, а он уже был заместитель премьер-министра. Молодое поколение советских государственных деятелей - Ванников, Вознесенский, Шахурин, Устинов, которым в тот исполнилось по 30-32 года, сыграли огромную роль в укреплении обороноспособности, развитии новой боевой техники; своей энергией, инициативой значительно компенсировали воздействие на страну депрессивного состояния Сталина.

Но сложившаяся политическая система в Советском Союзе являлась решающим препятствием в решении многих подготовительных мер. Она представляла собой громоздкий и неуклюжий бюрократический аппарат с миллионной армией чиновников и бюрократов, где все нужно было согласовывать, брать подписи у вышестоящих организаций, утверждать в партийных организациях. Для того, чтобы принять даже неотложные решения, требовалось постановление ЦК КПСС, а на это уходили месяцы, если не годы. С июня 1940 г. было утверждено много решений о производстве танков Т-34, о строительстве завода для производства пулеметов, улучшении качества самолетов, производстве артиллерийских орудий, но пока дело доходило до их практического осуществления проходило длительное время.

Велись активные работы по организации противовоздушной обороны, по организации производства автоматического ручного огнестрельного оружия, военно-морского флота. Но все это было слишком поздно. Основные меры принимались к концу 1940 и началу 1941 г. В январе 1941 г. была проведена реорганизация Генерального штаба и заменены командующие военными округами. Начальником Генерального штаба был назначен генерал армии Г.К.Жуков, которому предстояло стать подлинным героем войны. Командующим Киевским военным округом был назначен генерал-лейтенант М.П.Кирпонос, командующим Ленинградским военным округом - генерал-лейтенант Попов и др. Их назначение было оправдано, они стали героями войны. Эти назначения также пришли слишком поздно, т.к. сама армия была не готова к борьбе с таким мощным противником как фашистская Германия.

Гитлер спешил. По его данным, Красная Армия могла стать боеспособной к 1943 г., хорошо оснащенной и с достаточно высоким уровнем офицерских кадров. Он рассчитывал, после первого же массированного, неожиданного удара немецкой авиации Красная Армия не оправится и можно в течение короткого времени уничтожить ее живую силу. Но он просчитался. Главная ошибка Гитлера заключалась в недооценке возможностей и силы Советского Союза. На Западе хорошо срабатывала техника запугивания и политические ничтожества, которые были во главе западных государств цепенели перед одной только угрозой нашествия безжалостной фашистской военной машины. Чувство расового превосходства над русским народом лишали чувства реальности Гитлера и его командование. Советский Союз оказался не так уж слаб в экономическом и военном отношении. К концу войны советская промышленность производила самолетов и танков больше, чем Германия, оружие советских солдат стало лучшего качества, а советские генералы научились вести войну на самом высоком современном уровне.

  
<<На главную      Содержание         Далее>>
 
Hosted by uCoz